— Ты главнэе?! — Как быстро у нее высыхают слезки! — Главнэе зята? Он приносил падарок мнэ, чтобы я гаварила как он хочэт?
— А что он хотел?..
— Чтобы ты оставалса… Мы можем тут жит… Харашо жит. Патомку будэт харашо… Мэня нэ надо таскават… Таскат на вайну…
— В этом он прав. Гирени, я не могу держать тебя… вас с деткой при себе. И на войне тебе не место. Ты можешь вернуться в Каге…
— Нэт! — Побелевший было носик опять начал краснеть. — Нэ…
— Ты, — командным голосом продолжал маршал, — можешь поехать с графом Домприсом, и ты можешь остаться у Турагиса. Он — хороший человек и мой друг.
— Ты гаварил, он старый…
— Достаточно старый, чтобы ты его не боялась, — заверил Карло, хотя спать с девчонками можно и в семьдесят. — Он разводит лошадей… До женщин ему дела нет, а я буду приезжать. Как только смогу, так и приеду!
— Если у старика многа лошадэй, приежать буду я! Ты пра нас забудэш!
— Не забуду, а теперь кыш! У меня дела. У меня в самом деле дела, Гирени.
Занятая позиция давала преимущество, и Капрас воспользовался ею в полной мере. Распахнул дверь и громовым голосом потребовал адъютанта. Вошел Агас, причем столь быстро, что в голову маршала закралось подозрение. Сам Карло в юности развлекал приятелей рассказами о супружеской жизни своего генерала, а мельницы Создателя мелют долго, но наверняка…
— Мой маршал, — Агас смотрел мимо Гирени, и вообще ему нравились пухленькие блондинки, — прибыл нарочный. Уведомление из Паоны о прибытии императорского легата.
— Кого?! Гирени, сказано же… Иди собирайся. Агас, выведи… проводи ее.
Плакса убралась. С видом несправедливо наказанной, но все равно верной собаки. Ее в самом деле придется навещать, такую нельзя не навещать, хотя часто не получится. Разговоры о том, что маршал не может без своей девки, никому не нужны, а разговоры пойдут. Впрочем, если покупать у Турагиса лошадей для ремонта… Плохих старик разводить не станет и вряд ли будет драть четыре шкуры, в денежных делах он никогда силен не был.
Послание Агас оставил на столе. На футляре, сменив привычного Дивина, красовался портрет нового императора. Поза и одежды повторяли знаменитое изображение Сервиллия, художник лишь пририсовал коронационные регалии. Маршал открыл крышку и обнаружил, что курьерскую стрелу сменил пучок молний, такого значка прежде не было. Как и «императорских легатов».
Доставшегося Карло звали Лидас Сервиллионик, причем не простой, а прибожественный, Карло не враз сообразил, что это означает приближенность к Божественному. В целом же рескрипт был вполне приличным, не сравнить с письмами из Коллегии. Сервиллионик прибывал, чтобы проинспектировать и в случае необходимости заменить местные власти. Полномочий вмешиваться в дела корпуса у него не имелось, однако маршалу Капрасу надлежало оказывать ему всяческое содействие. Разумеется, не в ущерб исполнению основного приказа. Карло это вполне устраивало — всяко лучше иметь дело с одним легатом, чем с троицей юлящих чинуш, норовящих побольше получить и поменьше дать, к тому же прибожественный мог рассказать и о Паоне, и о морисках.
— Читай, — велел Карло вернувшемуся Левентису. — Никогда не слышал о Сервиллиониках… Повезло ему с фамилией.
— Вряд ли это фамилия, — не согласился гвардеец, покончив с посланием, — похоже, они все сервиллионики… Я про легатов. Клирики, уходя от мира, отказываются от прежнего имени, Орест, став божественным, мог перенять этот обычай.
— Мог, — согласился Карло, понимая, что отца Ипполита на время встречи с прибожественным придется куда-то деть. Во всем вменяемый клирик в отношении нового императора занял не лучшую позицию. Карло понимал, что священника коробит обожествление живого человека, но Создатель не торопился помогать своим детям, а Орест помог. И пусть называет себя как хочет.
— Госпожа Гирени начала собираться, — не стал развивать скользкую тему Агас.
— Очень хорошо. Турагису я напишу прямо сейчас, и утром пусть…
— Я… ыду! — знакомо завопило за дверью. — Я крыкну в это нэстыдное лыцо! Я… трэбую пысмо! Я трэбую посланцы ымператора… Я гост отца, и я трэбую уважения сына. Прынц отвечает за слово старшего… Я трэбую… Хрш… Хыр… Бат… су… М-м-м…
— Вывели, — удовлетворенно сказал Агас. — Мой маршал, позвольте вас поздравить с удачным назначением. Господин Фурис — настоящая находка.
Бывший гарнизонный писарь, водворившись в приемной командующего, умудрился навести казавшийся до того невозможным порядок. Теперь Карло не удивляло, что Фурис справился с мятежниками, такой одолел бы и дожиху Гастаки! Пургат ему и вовсе был на один зуб, но корпус склочный казарон не украшал, а легат мог так или иначе на него напороться. Рассказывай потом о неуместной жалости и о том, что Пургат слышит только то, что хочет, и понимает, как ему нравится.
— Агас, — распорядился маршал, — отвезешь Турагису не только Гирени, но и Пургата. Я напишу, а ты от себя добавь… Старик — человек крутой, управится. Да, отнеси письмо Фурису, пусть запишет в свою книгу.
— Уже записано. — Агас перевернул футляр и вдруг присвистнул. Карло вгляделся и понял, что герб империи тоже изменился. Нет, сам павлин
