южанам снова пришлось пятиться, уж больно упорно погнал вперед собранных в кулак сумасшедших все еще безликий и безымянный мерзавец. Выстоять под таким напором было можно, лишь положив уйму своих, — Иноходца подобный размен не устраивал. Приходилось отступать и стрелять, пропускать и стрелять в спину, скрываться в садах и рощах и стрелять во фланг. Схватки медленно, но неуклонно смещались в глубь провинции, и все же ополченцы не побежали, а к ночи стали подтягиваться кэналлийцы с дальних застав. Эчеверрия справедливо счел, что пехота не может летать с тракта на тракт, а преимущество в кавалерии — это и преимущество в маневренности.
На рассвете Робер и рэй Сета ударили сообща, и малость подрастерявшие прыть бесноватые откатились назад, в пределы Кольца. Их вожак тут же принялся искать свободный путь, но обогнать конницу ему ни разу не удалось, а потом зарядили дожди, и все как-то стихло. Эпинэ пожал руку выручившему его рэю и вернулся в приспособленный под ставку трактирчик, где сочинил и тут же отправил злополучный доклад. Дювье приволок ужин, Робер заставил себя ковырнуться в рагу, но стоило бесценному сержанту убраться, рухнул на застеленную желтой периной кровать. Он проспал больше суток, и спал бы дальше, не прискачи гонец от Валмона. Проэмперадор Юга желал видеть командующего ополчением Внутренней Эпинэ в замке Лэ «так быстро, как это позволяет состояние дел на Кольце». Дела позволяли, и Робер выехал сразу.
2
Ариго витал в свадебно-розовых облаках, а Эмиль банально не желал думать, но отпускать счастливого мужа и гулящего жениха Савиньяк не собирался. Высшие офицеры Западной армии и союзнического бергерского корпуса должны совещаться с Проэмперадором, иначе на военных станут смотреть как на приложение к властям. Лионеля это по ряду причин не устраивало, а братца с Жермоном не устраивало копание в «потусторонней мути».
— Пожалуй, — задумчиво произнес Ли, — я произведу в генералы Придда. Он, по крайней мере, готов думать не только о дамах и дриксах.
— Герман еще всегда готов думать об обеде, — подхватил шутку Райнштайнер, — но очевидное непонимание важности того, что мы обсуждаем, удручает.
— Удручают ваши попытки остановить дождь, — отмахнулся Эмиль. — Можете дуть, хоть лопнуть, тучи не разогнать. Остается сидеть под крышей, пока само не кончится, но на деле все не так уж и скверно. «Гусям» и «павлинам» сейчас хуже, чем нам, а свернуть шею дуксии можно за пару месяцев. Жермон, ведь так?
— Конечно, — блаженно улыбнулся тот и внезапно переменился в лице. — Но штурмовать Олларию я не хочу.
— До штурма нам далеко, — успокоил молодожена Проэмперадор. — Без надежного тыла я Кольцо не перейду.
— И это правильно во всех отношениях, — поддержал бергер. — Лионель, я давно хочу узнать, почему вы придаете такое значение намерению Вальдеса отправиться после войны в морскую экспедицию. Вы полагаете, что он может обнаружить что-то важное? В таком случае стоит ли ждать? Наше господство на море неоспоримо, Талиг в состоянии отпустить несколько кораблей и одного адмирала прямо сейчас.
— Несомненно. — Почему бы и не объяснить? Райнштайнер или поймет и согласится, или укажет на ошибку, что не менее ценно. — Не представляю, что найдет Вальдес — возможно, ничего, а возможно, страну, где пчелы, и те будут из золота… Вы, Ойген, слишком буквально толкуете мои вопросы. Меня занимает не замысел Вальдеса, а то, почему этого не сделали прежде. Почему никто до сих пор не обогнул Бирюзовые земли? Почему никто не попытался по ним прогуляться? Почему до Франциска Вараста пустовала, а до прихода Алвы бакраны сидели в своих горах?
— Про Варасту унары и те знают, — зевнул Эмиль. — Церковный запрет.
— Церковь, любезный братец, еще и разврат запрещает, толку-то… Кстати, о церкви. Почему абвениаты пальцем не шевельнули, когда начали крушить их храмы?
— Леворукий их знает… — Господину командующему все явственней хотелось на волю. — Лень было.
— Не сказал бы, что ваши шутки уместны, — попытался воззвать Райнштайнер. Ничуть не пристыженный братец возвел глаза к потолку, и тут на пороге возник адъютант.
— Монсеньор, — странным голосом доложил он, — «фульгаты» задержали девицу в маске. Она намеревалась влезть в кухонное окно. Поняв, что ее заметили, незнакомка сперва пыталась скрыться, потом угрожала кинжалом, а теперь под угрозой самоубийства настаивает на немедленной аудиенции.
— Вы уверены, что это девица, а не корнет Понси?
— Монсеньор…
— Ну, мог же он переодеться? Хорошо, давайте ее сюда, и желательно без кинжала и яда. — А ведь тут прозвучало что-то любопытное. Или не прозвучало, а мелькнуло в голове?
— Ли, ты начинаешь опережать Алву. — Оживившийся Эмиль принялся сворачивать карты, для него совещание уже закончилось. — Рокэ
