Марсель вверялся, еще бы! Попробуй виконт сейчас направлять своего скакуна — и лететь бы им, ну или ему одному, вниз до тех самых «подходящих» каменюк, окруженных омерзительной белой пеной. А так ничего, пусть не горделиво, зато надежно — это как царствовать, но не править… Главное, чтобы козел, то есть маршал, кардинал, кансилльер, знал, куда ступить! Мэгнус сиганул через два уступа, селезенка виконта екнула и растолкала сомнения.
Руки чуть было не дернули повод, но Валме удержался: козлов на спуске воспитывать — это как Алвой на бастионе командовать.
Тряхнуло, рядом что-то посыпалось. Сверху… Конечно, они же не последние. Разрубленный Змей, да они чуть ли не впереди всех и уже у самой реки! Пара прыжков — и все, вот она, ровная земля под ногами и гнусная река впереди. И вот эти валуны — «подходящее место»?! Кем надо быть, чтобы туда лезть? А еще течение… Данар со всеми своими бревнами и бурунами — едва ли не пруд, сонный такой, мирный, милый.
— Капитан для особых поручений, — в глазах Жакны светился какой-то девичий восторг, — ты рожден на козле! Кто ходил с тобой, говорит, ты беседуешь с Бакрой. Я сейчас слышал это сам, и Бакра слышит. Он отвечает тебе — и ты идешь куда правильно, а мы идем за тобой. Куда? Где Зло? Где наша дорога?
— На том берегу! — Язык виконта был куда храбрей его самого. И глупей. — Там и Зло, и грушаки, и часы со шпалерами. Там все, кроме нас!
— Мы там будем!
Бакран описал рукой круг, видимо священный, и послал своего скакуна в реку — то есть не в реку, а через нее. Косматый рогач собирался не плыть, а скакать, его поход в Гайифу не пугал, Мэгнуса — тоже. Чернозеленорог сердцем чуял, что Валмон должен быть быстрее. Виконт не успел ни с мыслями собраться, ни схватить за шкирку внутреннего труса, а козел уже отталкивался от ближайшей из мокрых глыб. В лицо плюнуло брызгами, вокруг завыло и заревело. Ничего отвратительней беснующегося Рцука виконту еще не попадалось. Никакой бастион, никакой абордаж, да что там, никакой обрыв не могли равняться со скачущим по камням потоком. Одинокий валун… Россыпь, водяная пыль. Ничего, козлы переберутся, а в воду лучше не глядеть. В самом деле лучше… Мэгнус споткнулся? Чушь! Ненадежный камень? К кошкам!
Дураки, придурки, ослы, болваны… Они лезут в реки, садятся в лодки, куда-то плывут, и пусть их, а он будет сидеть сиднем! Хватит с него рек и морей, он переселяется в Полвару, там сухо. В Валмоне тоже сухо, там астры, папенька и капканная хворь. Ну и мать с братцами, но это лучше воды, даже если над ней привесили радугу. Четырежды радужные… Мерзость! Не нужен нам берег гайифский, и радуга нам не нужна, но придется терпеть ее, а заодно часы, шпалеры, чиновников…
Особенно дикий прыжок, хруст гальки, Мэгнус встает на все четыре ноги и больше никуда не скачет. Перебрались и даже не слишком вымокли, а радуга над водой и белая пена по большому счету красивы. Когда становятся прошлым, ну и на шпалерах, а также в стихах и письмах, которые так ценят дамы. Не все — некоторые. Принцесса Юлия была бы в восторге, и Свободная Дженнифер тоже, но их тут нет — и слава кошкам, а вот адуаны есть.
Виконт обернулся, помахал сгрудившемуся на кагетском обрыве разъезду и поскакал отвращать Зло. Которое если здесь и обитало, то исключительно на твердой и, самое главное, сухой земле, а следовательно, было не таким уж и злом.
