В том, что Клелия в постели едва ворочается, Марсель не сомневался, но дело было не в ней, а в чуть не бросившейся с башни бакранке. Коннер, цапни его выдра, расписал тоненькую горскую девочку как живую, а Жакна со своими, надо думать, фамильными глазищами и песенными талантами нанес последний штрих…
Валме настолько был занят одинокой вдовой, что почти не заметил уступчатого спуска — похоже, последнего. Отряд выбирался из лабиринта скал, гор и холмов, пора было думать о деле, то есть о том, как и бакранов выгулять, и чего-нибудь не натворить, но судьба черноглазой малышки требовала вмешательства. Отдавать такую в бессемейные мымры было и глупо, и жестоко.
— Вы неверно истолковали волю Бакры, — непререкаемым тоном объявил виконт. — Мудрость подождет до возвращения регента. В первый раз ничего не вышло, потому что рядом было Зло!
— Не так! — Бакран аж остановил своего козла. — Совсем не так! В деревню Зло не может войти, его гонят стены, козлиный помет и собаки, а женщины носят ожерелья из косточек абехо.
— Это другое Зло, — нашелся Валме. — Банальное. Регент его прогонял, оно уходило и возвращалось. Вы видели оруженосца Рокэ? Ну вот, все дело в нем, то есть в проклятии, из-за которого потом провалился целый замок. В других горах, не ваших… С вами обошлось, потому что регент любит ваш народ, но, чтобы вас защитить, потребовались все его силы. Потому-то никто и не родился, но это не повод отбирать у твоей сестры…
Переливчатый свист из-за рощицы слева донес, что фланговый дозор обнаружил нечто важное. Всех тонкостей бакранских сигналов Валме не знал, но сейчас, похоже, требовалось присутствие начальства. Жакна описал рукой уже знакомый круг и погнал своего козла на свист. Валме покосился на остальных бородачей и, подавая им пример, потихоньку тронулся следом.
— Это было откровение, — сообщил он Мэгнусу, — ниспосланное Бакрой. Должен же был его кто-то ниспослать, если до нас по-хорошему не доходило!
«Ни у кого из повелителей не останется наследников…» Еще бы, ведь повелителям нужны все их силы, иначе случится дыра, которую придется затыкать императору. Собой, между прочим. А если император, затыкая, покинет то, чем должен править, начнутся безобразия… Хотя может быть и по- другому. Наследников нет, чтобы не делиться, только чем?
— Госпадинприрегента! — доложил вынырнувший из-за акаций бакранский десятник. — Нашла странный! Надо смотрел.
Странным оказались два бездыханных тела на пятнистой осыпи. Человек и лошадь. Оба — «раздетые»: кобыла — без сбруи, всадник — без сапог и верхней одежды.
— Тут уже смотрели. — Жакна был собран и по-адуански деловит. — И там, внизу, тоже. За ним гнались от тех рощ. Пять врагов… или больше. Там земля есть, следы остались.
Проследив обозначенное взмахом посоха направление, Марсель живо додумал остальное:
— Бедолага понял, что понизу не уйти, и рискнул — вверх по склону. Но тут осыпь, его кобылка нашим красавцам не чета, свалилась, сломала ногу. Враги поднялись сюда, добили и обобрали.
— Недавно, — подсказал бакран. — Стервозники не успели. Надо хоронить?
— Надо рассмотреть.
Марсель спрыгнул наземь. Покатился серый камушек, склон наискось перечеркнула птичья тень — «стервозники» не опаздывают, значит, прошло не больше получаса. При желании убийц можно нагнать, чем не отвращение Зла?
Виконт неохотно присел на корточки, разглядывая трупы. Лошадка была хорошая, ухоженная и упитанная. Седок тоже от недоедания не страдал и со своим пузом боролся не слишком успешно. Лицо разбито, но то, что покойник чисто выбрит, разобрать можно… Прическа — от нее мало что осталось, но если попытаться представить себе «до»… Так, руки… И за ногтями следил…
— Я могу ошибаться, — вынес вердикт Валме, — но больше всего похоже на средней руки дворянина. Для лошади военного гнедая тяжеловата, на такой удобно ехать не спеша, наслаждаясь красотой садов… А не идти в бой и тем более не удирать от врагов.
— Они забрали все и ушли туда, откуда прискакали, — подхватил Жакна. — Я думаю, их мало, они ничего не делают нам. Они ничего не делают тем, кто едет на переправу. Но они плохие.
— Несомненно, — подтвердил Марсель. С полдюжины грабителей, напавших на одинокого путника, опасности не представляли, но что было не попросить брата Пьетро… скажем так, помолиться о здравии хотя бы Матильды.
Глава 8
Граница Кагеты и Гайифы
