— Да-а-а?! — изумилась Клозильда и сунула ему в руки вторую кружку пива с такой силой, что Висту чуть не упал. Спасла его стена, оказавшаяся за спиной. — И у вас есть мысли на сей счет?
Вистун глубоко вздохнул, сел, влил в себя кружку пива и… пошел в атаку.
Через несколько минут Бруни покинула их с чрезвычайно серьезным выражением лица и уверенностью, что маленький гончар не так прост, как кажется.
В трактир как раз заходил патруль, возглавляемый сержантом Йеном Макхоленом. Словно в оправдание своего прозвища упрямо наклонив голову, Бычок проследовал прямо к стойке и заказал себе и своим ребятам охлажденного морса. Спиртного на работе он не пил и тщательно следил за личным составом, обнаруживая нюх на алкоголь почти такой же острый, как у зверя.
— Хорошо, жары нет! — пробурчал он, сделав порядочный глоток. — Но все равно — забегались, как собаки.
— Ищете кого-то, сержант? — поинтересовалась Матушка, подливая напитка ему и двоим дюжим патрульным.
— Сбег, гад! — ахнул кулаком по стойке один из них. — Уж мы за ним бежали, бежали…
— Жир бы вам порастрясти, — усмехнулся Макхолен, в котором, несмотря на округлую форму, не было ни грамма лишнего, — а потом за карманниками бегать! Отъели пузени на магистратских харчах! Вот устрою вам учения с полосой препятствий…
Второй патрульный подавился морсом. Первый с азартом застучал товарища по спине.
— Пообедаете? — предложила Бруни. — Бегать тоже сила нужна.
— За кем бегали-то? — полюбопытствовала оказавшаяся рядом Ровенна.
— Вот! — Бычок вытащил из кармана оторванный от рубашки рукав. — Эта гнида у вдовы старика Рашписа последние гроши увел. И шустрый такой попался! Бабка, правда, его чуть сама не задержала — вцепилась, как клещ в собачье ухо! Да он вывернулся…
— Скотина, — процедила Ровенна. — Она и так едва концы с концами сводит! И что теперь делать?
— Поищем для порядка, — пожал плечами сержант, — а потом с ребятами скинемся, да ей деньги и отдадим, как будто нашли. Впервой, что ли?
— Вон столик освободился, пошли провожу! — позвала их за собой старшая Гретель.
Бруни заглянула в кухню и за занавесью наткнулась на Веся. На лице мальчишки отражались самые разнообразные чувства, от любопытства до суровой решимости.
— Ты чего? — удивилась Матушка.
Весь исподлобья посмотрел на нее, подрагивая крыльями носа.
— Я его чувствую! — тихо сказал он.
— Кого? — испугалась Бруни, поняв, что дело серьезное.
— Того вора, о котором говорил сержант. Он где-то в зале! И уйти не может, чтобы внимания не привлечь. Сидит — боится! Как сержант рукав-то достал, я хозяина сразу и унюхал!
Бруни сунула Весю в руки пару кружек пива:
— Я обойду зал, а ты иди за мной. Поставь пиво на тот столик, за которым вор сидит.
Они вышли в зал. Матушка, как и полагается почтенной трактирщице, зорко оглядывала столики и несколько раз жестом указала Виеленне, где пора убрать грязную посуду или поднести кружек с морсом.
Стук за спиной заставил ее резко обернуться. Весь поставил кружку на угловой столик, за которым спиной к залу сидел худощавый мужик в наглухо застегнутой суконной куртке.
— Я не заказывал! — буркнул он. — Так что пошел отсюда!
— Простите его, господин! — поспешила на помощь Веславу Бруни. Села напротив, разглядывая обветренное лицо незнакомца, его узкие губы и глаза непонятного болотного цвета. — Вы не пообедали? Только морса выпили? Чего желаете отведать?
— Ничего не желаю, — проворчал гость.
— И деньги вернуть не желаете? — невинно поинтересовалась Матушка.
Вор взглянул на нее, недобро прищурившись.
— Какие деньги, хозяйка? За морс я уже заплатил твоей служке!
— Которые у старушки на улице отняли, — спокойно пояснила Бруни и добавила, когда тот дернулся: — Стоит мне повысить голос, как сюда подойдет мой старый знакомец, сержант Иен Макхолен. Думаю, вам он тоже прекрасно известен. Его ловкие руки наверняка найдут кошелек вдовы Рашписа у вас за пазухой. После чего вы отправитесь прямиком в городскую темницу…
— Откуда тебе известно? — вор быстро облизнул пересохшие губы. От этого жеста Матушку передернуло. А затем он перевел взгляд на стоящего рядом Веся и тихо добавил:
— Ах ты, сучье отродье! Сдал меня!
Весь высокомерно-насмешливо приподнял верхнюю губу, обнажая белоснежные острые клыки. И… промолчал. Бруни была уверена — сказалось
