— Ничего, — сказал я. — Время еще есть.
Матушка кивнула.
— Знобит, — сказала она. — Обними меня.
Я, помедлив, обнял.
— Кровь, сыновья кровь, — вздохнула Анна-Матильда. Смутное отражение в окне горько улыбнулось. — Не верится… И Аски…
— Мне нужны ключи от лабораторного подвала, — сказал я.
Мое отражение не понравилось мне самому, бледное, отстраненное, холодное.
— Конечно, как всегда, дело прежде всего. Я никогда… — матушка с шумом втянула воздух. — Впрочем, поздно. Беги, беги, сын. Ключи у Террийяра.
— Прости, — сказал я все, что мог сказать.
— Террийяр сейчас у себя, — догнал меня голос Анны-Матильды.
За спиной послышались хлопки ее ладоней. Она просила служанок двигаться поживей: просыпаемся, вареные клуши, просыпаемся.
Распорядитель жил в угловой комнате, в дальнем конце правого крыла. Я подумал о том, что Сагадеев и Штальброк, наверное, уже вымокли до нитки (Зоэль не жалко), и шаг мой ускорился сам собой.
Галерея, череда комнат. Террийяра я застал запирающим двери кабинета.
— Здравствуйте, Бастель. Вы вовремя.
Высокий, худой, с навечно оттянутым уголком рта и насморочным голосом, он привычно прижимал к груди папку. Папка, наверное, была той же самой, что и пятнадцать лет назад, в момент первого его появления в нашем поместье.
— Мне нужны ключи от подвала, — сказал я.
— Это конечно.
Террийяр захлопал себя по карманам сюртука, затем полез в карманы жилета, заглянул в папку, дернулся в уже запертые двери и нахмурился.
— Вы знаете… — Он задумчиво поскреб висок ногтем. — Кажется, я их уже отдал… У меня просили. Кто-то меня просил…
В груди моей екнуло.
— Кто?
— Кто? Это интересный вопрос, — Террийяр снова толкнулся в дверь, в упор не замечая обруч с ключами у себя на запястье. — Нет, не сюда. У меня записано…
Он запустил тонкие пальцы за пазуху.
Книжечка в черном переплете, появившаяся на свет, была пухлой от записей и закладок.
— Это было… Вот, — Террийяр пролистнул несколько страниц, поднося книжку близко к глазам, — неделю назад, обозначено: «К. М. — ключи л. крыло». То есть, Кристиан Мувен, то есть, ему отдано. Следовательно, они сейчас у вашего расточительного дяди. Кстати, Бастель, не вздумайте ссужать ему сколь-нибудь крупную сумму…
Я обозвал себя тупицей и кинулся обратно. Плохо, плохо соображаете, господин Кольваро! Конечно, если ключи от левого крыла были у дяди Мувена, то и подвальные ключи должны быть у него.
Гуафр, как длинен дом!
Кивай встречным, здоровайся, сокрушайся, помогай себе жилками, подвигая слуг. Мне повезло, что дядя Мувен еще был в своих комнатах. Я влетел без стука в темно-зеленую сумрачную прихожую, секунду потерял, ориентируясь на дверь в спальню.
— Бастель! — дядя Мувен сидел в халате за конторкой, и мое появление заставило его, запахнувшись, схватиться за сердце. — Ночь Падения, кто за вами гонится?
— Ключи! — выдохнул я. — Ключи в подвал.
— Собственно… — дядя просеменил ко мне, заглянул в глаза. — Вы вообще здоровы, Бастель?
— Там дождь.
— Дождь? — дядя Мувен оглянулся на окно. — Ну и? Я вот в дождь работаю, у меня замечательные планы под бам-бам-бам выстраиваются. А тут вы.
Ладонью я вытер испарину со лба.
— Мы поймали шпионку, хотим посадить ее в отцов подвал.
— Вот! — вздернул палец дядя. — Чувствуется служба! Коротко, в два предложения и всю суть. Мне бы так в кредитной комиссии.
Он отступил к конторке, порылся в писчей бумаге, звякнул чем-то там, открыл один ящичек, второй, чуть не по локоть засунул руку. От усердия круглые глаза дяди еще больше выкатились из орбит.
— Да что же? Ага! — вскрикнул он и потряс выловленной связкой.
