Свет велел ей остановиться, явиться пред светлые очи и принялся внимательно изучать это диво-дивное…
Когда он проснулся, в палате никого не было.
Белый день угас. А вот чувство голода разгоралось, да так, что скоро должно было спалить Света дотла.
Нужно было срочно предпринимать противопожарные меры.
И Свет их принял – дернул за сигнальный шнур.
Где там Забава? Почему не защищает хозяина от голода?
Колокольчику за стеной, похоже, отрезали язык, но тем не менее дверь вскоре отворилась.
Вошедший чиркнул спичкой и зажег светильню.
Темнота сменилась неверным сиянием.
– Как почивали, сударь чародей?
Это была не Забава. Это была Ива.
Она подошла к кровати больного и приложила мягкие ладони к его вискам.
– Хвала Сварожичам, справно, – сказал Свет. – Я вам, сударыня, весьма благодарен. А где моя служанка?
– Забава спит. Она очень вымоталась за последние дни. Вам след ценить такую служанку, сударь чародей.
– Я ее ценю, – пробормотал Свет. И включил Зрение.
Несомненно сон лечил его.
Вокруг Ивиной головы очень четко просматривалась самая настоящая аура – не та, давешняя, звездная пыль на безлунном небе, а полноценное свечение, присущее отъявленной лекарице.
– Трапезничать желаете? – спросила обладательница полноценного свечения.
– Еще как! – сказал Свет, вглядываясь в ауру и пытаясь отыскать там угрозу.
Угрозы он, как ни старался, не обнаружил, но проглядывало в сиянии такое, от чего ему пришлось слегка оторопеть.
– Медведя бы съел, – пробормотал он, пытаясь скрыть замешательство.
Эта попытка оказалась успешной.
Ива, ничего не заметив, сказала: «Сейчас принесу» – и вышла из палаты.
А Свет откинулся на подушку.
«Все девицы одинаковы, – подумал он. – Впрочем, нет, не все! Снежана вот нисколь не похожа на остальных. Там, где прочие изначально мечтают затащить чародея в постель, Снежана…»
И тут ему пришла в голову мысль, показавшаяся неожиданной.
А с чего он взял, что все они мечтают об одном? Да, в ауре часто сияет розовость… Но буде волшебная теория не совсем права, то почему он решил, что розовый цвет является исключительно цветом Додолы? А в нынешнем своем состоянии чародей Светозар Сморода и вовсе не может сказать о чужих аурах ничего определенного. Ему остается лишь надеяться на то, что Сила возвращается, но еще большой вопрос, прежняя ли это Сила! А буде и прежняя, то в полном ли объеме и не искаженная ли какими-нибудь неизвестными ему факторами.
Согласно волшебной теории, которую нам вбили в головы, исчезнувшая Сила не возвращается вообще!
– Я принесла вам куриный бульончик!
Свет отвлекся от тяжких дум.
Ива подавала чашку с «бульончиком» неуверенно – будто опасалась, что содержимое чашки окажется чародею не по вкусу.
Свет принял сидячее положение, взял расписную деревянную посудину в руки, отхлебнул.
Бульончик оказался сродни тому, что готовил Касьян.
– Очень вкусно!
Ива тут же приободрилась.
– А после бульончика будет рисовая кашка.
Свет вздохнул. Ему вдруг до смерти захотелось мяса.
Здоровый такой кусище, хорошо прожаренный и проперченный, и пусть аж с рисовым гарниром.
Хотя лучше все же к такому кусищу подошла бы картошечка фри.
Хрусь! Хрусь! М-м-м…
Тем не менее он посмотрел на девицу с благодарностью.
В ауре ее по-прежнему переливались розовые оттенки.
И Свету вдруг показалось, что от розовости этой идет к нему странная волна, обогревает, омывает, прибавляет Силы.
– А вы летать умеете, сударь чародей?
