– Он думал… – передразнил его Тень. – А ты не мог хотя бы предположить, что эта тварь могла впрыснуть в твою ранку какой-то яд?!
– Ну, вчера все не казалось таким серьезным…
– Зато сегодня – серьезней некуда! – злясь больше на самого себя, ответил Тайрон.
Он распорол порточину Гимзи до самого бедра и, бережно ее развернув, огорченно вздохнул.
– Что там? – обеспокоенно спросил гном.
Он взглянул на свою ногу, и на глаза Гимзи навернулись слезы. Неимоверно распухшая, почерневшая и покрытая пятнами, похожими на трупные, нога походила на конечность мертвеца недельной давности.
– Тайрон, я умру, да? – жалобно спросил ужаснувшийся гном.
– Не говори глупостей! – раздраженно ответил маг и снял цепь амулета со своей шеи, чего на памяти Гимзи он не делал никогда. Тень что-то прошептал и положил Гиней на конечность Гимзи. Гаэнор в стеклянном торе слабо полыхнул, а камень в центре артефакта остался безжизненным. Тень скрипнул зубами.
– Гиней говорит, что надежды нет?! – с истерическими нотками в голосе произнес гном.
Внезапно очи Тайрона загорелись тем самым устрашающим пламенем, а указательный и средний пальцы коснулись лба Гимзи.
«Он хочет меня убить! Я стал для него обузой!» – мгновенно пронеслось в сознании гнома.
– Ассаш тау! Спи!!! – прошипел маг.
Глаза гнома мгновенно налились свинцовой тяжестью, и какой-то неистовый хохочущий водоворот ухватил его сознание и мгновенно втянул в себя. Через несколько мгновений Гимзи, со счастливой улыбкой на бледном лице, безмятежно спал…
Тайрон заботливо накрыл его плащом из мантикоры, уселся рядом и, подбросив дров в огонь, задумчиво вглядывался в языки пламени, лижущие древесину.
Он впервые столкнулся с тем, что Гиней то ли отказывался, то ли на самом деле не может ему помочь. Бывало такое, что мощи амулета действительно не хватало для задуманного грандиозного дела. Но такое поведение Гинея озадачило мага. Хотя… мгновение спустя, он вспомнил, что артефакт уже вел себя подобным образом! Тень вновь скрипнул зубами и на щеках его заиграли желваки…
Это был день смерти Элеи… Тайрон вошел в дом и, увидев беспорядок, царящий повсюду, незамедлительно бросился в спальню. Она лежала на их широком ложе… Одежда на ней была разорвана… Горло его любимой было перерезано от уха до уха, а прекрасные изумрудные очи с немым вопросом смотрели прямо на него. «Почему ты оставил меня одну, любимый?!» – словно спрашивала она Тайрона.
Вне себя от горя и гнева, надеясь на чудо, Тень тогда тоже положил на обнаженную грудь любимой священный артефакт. Естественно, это было актом безумия, продиктованным чувством глубочайшей любви, которую он испытывал к этой девушке… Ничего на произошло… Абсолютно… Гиней словно сам умер вместе с Элеей…
Так, стоп! Тень внезапно очнулся от мрачных воспоминаний. В тот раз амулет оставался абсолютно безучастным к его горю. Сегодня же, гаэнор всколыхнулся и на один короткий миг осветил магический камень! Может быть, надежда на выздоровление Гимзи все же есть?!
Тайрон принялся задумчиво расхаживать вокруг костра, перебирая в уме все, что ему было известно о магии. Наконец, когда подброшенные им дрова уже начали затухать, он нашел единственное, по его мнению, решение.
Тень уселся на землю, достал из потайного кармана кисет, небольшую трубку и внимательно на них посмотрел – сколько же лет прошло с тех пор? Тогда он обучался целительству у малочисленного горного племени – яти. Не один долгий год он провел там, постигая тонкости их ремесла. Теперь же, обращаясь с извлеченными вещами, словно со священными реликвиями, Тайрон осторожно развязал кисет, достал из него щепотку серого порошка и засыпал его в трубку.
Раскурив ее от тонкой лучины, маг прикрыл веки и задержал дыхание – нужно, чтобы вся сила этой волшебной смеси вошла в его тело. Потом он медленно выпустил дым через ноздри и, откинувшись назад, прилег на землю, погрузившись в некое подобие наркотического транса…
Сознание мага воспарило над его телом и стремительно понеслось к покрытым снегами и льдом горным вершинам Южного хребта. У подножия горных великанов он увидел мирно пасущуюся козу (как подсказало ему сознание – менару). Та без всякой опаски щипала со склона горы редкие клочки травы.
Внезапно видение трансформировалось – теперь Тайрон наблюдал козу так, как будто она была сделана из тонкого стекла. Маг созерцал ее бьющееся сердце, пищевод и желудок. Еще через мгновение тело дымчато-прозрачного животного пронзила сеть кровеносных сосудов вплоть до мельчайших капилляров. Потом менара вновь обрела свой привычный облик. Лежащий на земле маг открыл еще слегка одурманенные глаза – теперь он точно знал, что ему делать.
Тайрон решительно поднялся и принялся поспешно собирать вещи. Он не заботился о том, чтобы скрыть от преследователей следы их пребывания в этом месте – там, куда они с Гимзи отправятся, ни Лиге, ни Шенку их не достать. Собрав два больших мешка поклажи, Тень сочувственно посмотрел на спящего гнома, нога которого совсем почернела:
– Потерпи, друг, скоро я найду для тебя противоядие!
Маг положил Гиней на грудь спутника и произвел несколько сложных пассов руками. Тело Гимзи плавно поднялось в воздух и застыло на уровне груди
