другие сталкеры в конце концов дали мне прозвище Хмель. Шутка шуткой, но прозвище прицепилось. И к возвращению на Рубеж я обзавелся не только первым боевым отпуском, но и прозвищем. Моему другу повезло меньше – его мучило похмелье, и пока он находился в подпитии, хорошенько почистили карманы.
Мы продолжили исследование Зоны. В список посещенных мест добавились Хмурый дол, Сельхозинститут, побывали мы и в баре «Полураспад». Там мы повстречали сталкера по прозвищу Терем. Про него много что говорили и говорят, но он не спешит ничего подтверждать. Зону он уже успел исходить вдоль и поперек. Но опыт и знания не спасли Терема от увечья – в глаза сразу бросалась покалеченная правая рука. Как я понял, какая-то тварь попробовала им подзакусить. Терем выжил, но как боевая единица стал значить немного. Зато опыта хватало, и он решил этим воспользоваться – такие знания на дороге не валяются. Почему он не ушел из Зоны – не знаю. Возможно, он не успел собрать достаточный капитал, я чувствовал, что он не шибко старше меня или Кота, хотя жизнь здесь в буквальном смысле его состарила. А возможно, он, как и некоторые другие, уже просто не представлял жизни за пределами Зоны. Впрочем, у столь колоритного персонажа могли быть и какие-то личные мотивы оставаться здесь.
Так или иначе, но я и Кот попали под начало к Терему, и наша группа сразу же принялась за кипучую деятельность. Этому предшествовала пара недель усиленной муштры. Но надо отдать должное, Терем хоть и страшно требовал, но цеплялся исключительно по делу. Многочасовые изматывающие занятия и истории о достопримечательностях и порождениях Зоны пошли только на пользу.
Пособирав артефакты на окраине Хмурого дола и поохотившись возле Кладбищ техники, Терем объявил, что ему прогресс отряда нравится и мы готовы к серьезным делам. Этот сталкер словно хотел проверить задатки стратега – мы занимались однократными необычными операциями.
Дебютом стало похищение артефактов из лагеря военной экспедиции. Терем пустил в эфир слух о больших скоплениях мутантов в окрестностях, и солдаты предпочли эвакуироваться. А когда они вернулись, лагерь остался без хабара. Ложная тревога подавалась со всеми предосторожностями, и нас так и не смогли вычислить.
Затем мы отправились Дальнюю Зону, где уже за Межой взялись за поиск артефактов в архианомалиях. Рискованное дело, но артефактов там после каждого выброса действительно много. В одной из архианомалий я чуть не встретил смерть, но Терем с Котом вытащили меня и доволокли до Большой топи к тамошнему медику. Курс лечения, пусть и своеобразный, пошел на пользу, и вскоре я снова встал в строй, остались лишь следы от ожогов.
Провернув еще пару дел, в частности мы занимались пропажей сталкеров возле Гиблых холмов, мы решили взять две недели на отпуск. Я и Кот собирались повторить визит в Лубню, а глава отряда оставался возле «Полураспада». Как он шутил, без местных доз радиации на чистых территориях он уже не проживет. Сдается, что были и еще какие-то причины помимо компании знакомых и тамошнего пива. Возможно, он что-то искал в окрестностях завода «Красная звезда», но это лишь предположение. Да и не стал я задавать вопросов из соображений тактичности. Что же до Кота, то его это вряд ли интересовало – главное, чтобы ему отдыхать никто не мешал.
Две недели вне Зоны пролетели очень быстро. На сей раз никаких тягостных чувств или ощущения нереальности от возвращения в большой мир. Я уже не мог назвать его привычным – месяцы на острие жизни и смерти сделали свое дело. Но я об этом не задумывался, а проводил выходные с пользой. Под конец отдыха пришлось вытаскивать Кота из неприятной ситуации, но все обошлось, и мы в добром здравии вернулись на Рубеж. Оттуда тронулись в направлении лагеря на Гиблых холмах. Там мы условились встретиться с Теремом. Была у него какая-то нелюбовь к тем местам, но он, словно желая перебороть себя, назначил встречу именно там. Вдобавок оттуда открывались все дороги: хоть на северные пределы, хоть на относительно безопасные окраины.
Гиблые холмы не изобилуют аномалиями, и мутантов там крайне мало, но все равно эти места не слишком привлекательны, одно название чего стоит. Поэтому мы были несколько удивлены, когда обнаружили Терема в компании еще одного сталкера.
Внешность я запомнил хорошо. Значительно старше нас троих, чуть полноватый, с типичными светлыми славянскими чертами, из которых выбивались только чуть раскосые глаза. Индивидуальность дополняли длинный шрам от щеки до подбородка и край татуировки-узора, торчащий из-под засученного рукава. Отношение к нему пока я формулировать не торопился да и предпочитал не мешать личное и промысловое. Но пока что этот тип ярко отталкивающего впечатления не производил. Но было в нем что-то настораживающее.
Без долгих расспросов про отдых Терем представил Спрута – а именно так звали сталкера с Гиблых холмов. Как я сразу понял, Спрут оказался здесь не просто так: у него для нашего отряда имелось интересное предложение.
Спрут, как он о себе бегло рассказал, в основном промышлял в Дальней Зоне, на самом краю исследованных земель. У него имелась информация, как можно попасть к Тихому омуту.
Легенда о Тихом омуте не слишком известна. За пределами Зоны распространены другие байки, да и здесь хватает историй краше. Но такая легенда есть. Где-то то ли в Мирном, то ли в Красноводске есть небольшое озеро с целебной водой, которая излечит любые заболевания. При этом рассказчик обычно добавляет, что берега аномального озера усыпаны дорогими и редкими артефактами. В общем типичная байка. В Мирный человеку путь закрыт – это известно всем. Поговаривают, что кое-кто там все же побывал, но это из разряда баек. Касаемо Красноводска: к моменту этих событий он уже был порядком исхожен. И нетронутыми остались только северо-восточная часть города да квартал к западу чуть на отшибе. В первом случае повинна секта «Силуэт» – фанатики по-прежнему держатся за каждый клочок зараженной земли, пусть сталкеры постепенно отталкивают их все дальше и дальше. Во втором случае городской район окружен непроходимой цепью аномалий, которая с каждым выбросом меняет структуру, и еще ни один наблюдатель не видел, чтобы в
