Конец длинного коридора растворялся где-то в подземной темноте. Даже сквозь зелень визора не проступало его окончания. Я приготовился к долгому прямому переходу. Однако ожидания оказались напрасны: через два десятка метров Спрут жестом остановил нас и принялся обшаривать ближайший участок стены. Его пальцы остановились возле сетки вроде бы естественных трещин. Мгновением спустя практически незаметная нажимная плита сработала, и непримечательный фрагмент стены отъехал, открывая мрачный зев. Спрут ухмыльнулся одними глазами и вновь поманил. Узкая и длинная лестница извивалась вокруг толстой, чуть покосившейся колонны многочисленными ступенями и пролетами. За все время спуска не попалось ни одного ответвления – словно лестница соединяла только два уровня: незаметный вход с территории завода и собственно магистральный тоннель.
Не впервой приходилось задумываться о масштабах здешних катакомб. Сколько времени и средств ушло на создание? Как удалось так долго сохранять их в тайне? Как далеко уходят эти тоннели, в какие сокровенные уголки Зоны? Неужели мы до сих пор единственные, кто знает о существовании магистрального тоннеля?
Долгий спуск окончился, и за частично обвалившейся стеной начинался широкий тоннель с высоким потолком. По прикидкам тут спокойно могли разъехаться две легковые машины. С высоты глазели давно угаснувшие мощные прожекторы. Спрут поковырялся в электрощите и дал понять: электричества нет и не будет. Впрочем, мрак пока угроз не таил – кругом груды осыпавшихся с высокого потолка небольших бетонных осколков и множество аномалий. Терем на всякий случай проверил состав атмосферы и для убедительности ткнул всем детектором под нос: в воздухе в значительных количествах содержались опасные примеси.
Шли медленно. Спрут редко отрывался от дисплея детектора и только чтобы перепроверить показания прибора болтами. Оставалась масса времени осмотреться. Но смотреть на самом деле было не на что: мощные стены из серого бетона, соединяющиеся мрачным сводом наверху. В основном ровный тоннель, лишь изредка делающий плавные изгибы. В изумрудном мраке переливались всевозможные аномалии. Время почти не прикоснулось к тоннелю; строили катакомбы с расчетом, что они выдержат не только природные катаклизмы, но и атомный удар. Ничто не указывало, что тут побывал кто-то до нас: ни отпечатка ботинка на пыльной поверхности, ни таких дурных знаков, как стреляные гильзы или лужи крови. Словно мы и впрямь первопроходцы.
Длинный тоннель закончился массивными вратами, создававшими впечатление окончательно сломанных. Но Спрут подошел к небольшой двери возле массивных врат и исчез там. За дверью виднелась еще одна лестница вниз. Оставалось задаваться вопросом: насколько глубоко мы спустимся теперь? Я подошел к краю лестничной площадки и заглянул вниз – ступени уводили совсем не глубоко…
Ржавые перила скрипя поплыли вперед, и я, несомненно, рухнул бы с ними, если бы молниеносно не среагировал Терем и не оттащил здоровой рукой. Эхо глухо разнеслось по каменному колодцу и многократно повторилось, когда фрагмент перил соприкоснулся с бетонным полом. Спрут словно испуганно замер, прислушиваясь к вновь наступившей тишине, а потом продолжил спуск, перед этим огласив радиоэфир требованием соблюдать максимальную осторожность.
Внизу мы, как я понял, оказались на техническом подуровне, где расположились поддерживающие работоспособность тоннеля системы. Целый лабиринт небольших, хаотично соединенных комнатушек. Никаких прямых путей, словно те же зодчие, что сделали ровный и прямой коридор наверху, решили тут поиграть в авангардистов. Спрута привлекли было системы подачи воздуха, но он убедился, что просто подать энергию с мобильного генератора тут недостаточно, и отказался от идеи профильтровать воздух. Что бы ни содержалось в воздухе в этом запутанном лабиринте, но над самым полом стоял густой синеватый туман.
Спрут с озабоченным видом разглядывал карту и, похоже, не мог определиться с направлением. На стене когда-то висели щиты с планом яруса, но время их не пощадило. Что до меня, то я терзался мыслями о поднятом шуме – в замкнутом пространстве звук казался невероятно громким. Наконец Спрут выбрал ход, но тот буквально через пару поворотов закончился тупиком в заставленном машинами помещении. Спрут вернулся в начальную точку и пометил тупиковый коридор. Мы сунулись еще в два слепых ответвления, прежде чем набрели на длинный лаз, закончившийся ведущей наверх лестницей. Как и сеть хаотично связанных комнат, лаз заполняли аномалии. Возникали опасения, что стена аномальных явлений станет непроходимой и придется поворачивать назад. Однако же мы благополучно добрались до лестницы, которая опять же оказалась целой.
Но до подъема нас ждало одно открытие. Длинный лаз, соединявший нагромождение технических служб и основание лестницы, разделяло на две примерно равные части большое полупустое помещение, назначение которого мне неизвестно. Длинные столы и стеллажи у стен могут предназначаться для чего угодно. В данном случае некто приспособил их под залежи человеческих тел. Широкие полки от пола до потолка были аккуратно заставлены трупами. Совсем старыми, сухими, словно мумии, – холод подземелья способствовал сохранению плоти.
– Без паники пока, – сказал Терем, в его голосе читалось напряжение.
Я покосился на него: обычно уверенно держащийся лидер отряда сейчас походил на человека, наяву попавшего в кошмар. Почувствовав взгляд, он вдруг одернул себя и стал деловито осматривать останки. Следы боя отсутствовали, равно как и очевидные следы насилия на мумиях. Одна деталь привлекала внимание: мертвецы были выряжены не только в остатки сталкерских комбинезонов, самые древние укрывали скорее останки гражданской одежды. Значит, упокоище стало наполняться телами еще до того, как эти места стали называться Зоной, и сюда пришли на промысел сталкеры. Что ж, хороший материал для страшной истории.
– Ладно, ловить тут нечего, пойдемте, – объявил Спрут о завершении исследований, – но ушки на макушке.
Несколько пролетов пыльных ступеней, и мы вновь оказались в широком рукаве магистрального тоннеля. Ровный уходящий вперед путь без признаков
