угроз, разве что обязательные россыпи аномалий. Зрелище расслабляло, хотелось забыть только что проделанный путь: комната с мумиями, вызывающий клаустрофобию лабиринт комнатушек и синева низкого водянистого тумана.
Поколебавшись, Спрут объявил передышку на отрезке с минимальным числом аномалий. Также поколебавшись, Терем согласился. Всем хотелось покинуть пугающий мрак поскорее, но в последний момент могли потребоваться силы – поэтому перерыв казался разумным. Из соображений экономии мы выключили приборы ночного видения, и только Терем оставил включенным фонарь. Отдых прошел быстро; не думаю, что отдохнул. Не отпускало ощущение – возможно, паника Терема оказалась заразна, что стоит включить прибор, как некая угроза возникнет рядом и кинется на меня.
Однако ничего такого не случилось, и по завершении отдыха мы продолжили путь. Постепенно из мрака проступили очертания чего-то массивного. По мере приближения мы увидели гору крупных фрагментов стен и потолка, а затем, уже ступая по холмам обломков, подошли к месту, где тоннель обрушивался и открывался вход в больших размеров природную пещеру. Несмотря на ограниченную видимость, далеко впереди виднелся вход в следующий рукав магистрального тоннеля.
– Спрут, у тебя на карте есть эта пещера? – спросил остановившийся Терем.
– Да, есть, – ответил тот. – Ты чего переживаешь, а, Терем? Вон же вход виден.
– Не нравится мне это место, – ответил тот. – Что-то тут странное.
– Ну, идти все равно надо, – ответил Спрут. – Я тут ничего странного не вижу. А никаких обходных путей нет.
– Убедил. – Я прямо почувствовал, как Терем фаталистично ухмыльнулся. – Веди.
Когда мы покинули не таящий угроз, хоть и полный аномалий, магистральный тоннель и шагнули в пещеру, ничего не произошло. Разве что воздух стал резко холоднее. Я всматривался в недра, где-то во мраке виднелись уходящие вглубь коридоры. Пещера не содержала ничего примечательного, кроме массивных сталактитов и сталагмитов, кое-где сросшихся в колонны. Аномалий оказалось на порядок меньше – шли мы свободно.
– Ну что, Терем? Все нормально, не дрейфь, – попытался приободрить не любившего подземелья сталкера Спрут.
Путь по пещере закончился еще быстрее, чем я предполагал. Мы поднялись на взгорок обрушившейся породы и прошли под аркой проломанной стены. Вокруг снова раскинулся магистральный тоннель: ветер слабо завывал в вентиляционной шахте, чуть хрустели россыпи аномалий, от которых рябило в глазах.
Я, как и Кот, не заметил того, что моментально привлекло внимание более опытных участников экспедиции. Впрочем, и те не сразу озвучили терзавшие сомнения. Они просто остановились, Терем выключил прибор ночного видения и перешел на тусклый свет фонаря. В его свете он внимательно осмотрел цементную кладку. Также сменив источник освещения, я понял, что его так заинтересовало. Меж аномальными полями шли ровные вереницы следов. Фантазии развеяло их количество и направление: в ряд шли четыре человека. И двигались они в нашу сторону. Как можно догадаться, следы принадлежали нам – всего пару минут назад мы двигались именно тут. Я покосился на Спрута.
– В моем путеводителе такого не значится, – ответствовал тот.
– Что детектор? – поинтересовался Терем, когда Кот шагнул в развернувшую нас пещеру с детектором, настроенным на более тонкий поиск.
– Нет ничего, – ответил тот, ковыряясь в приборе и проверяя комбинации обнаружения, – все, точно нет ничего.
– Ну ладно, детектор эту аномалию не ловит. Впрочем, пространственные аномалии вообще плохо детекторами ловятся, – рассуждал Терем. – Давайте еще разок попробуем, но только на этот раз не напрямки пойдем, а как-нить вдоль стены пещеры, мож, аномалия только по центру.
Но движение вдоль длинной стены пещеры результат показало точно такой же. Равно как и вдоль другой стены. Также и замысловатые блуждания меж сталактитов и сталагмитов. Попробовали мы и такой вариант: дошли примерно до середины зала, а потом развернулись и пошли обратно – но на сей раз аномальная пещера не стала разворачивать. Повернуть назад проблем не составляло, а вот путь к заветному Тихому омуту наглухо закрывала аномальная преграда. Ничего ужасного не происходило, лишь неощутимая и не поддающаяся логике аномалия раз за разом возвращает в начало. Спрут не выказывал особой радости, что подготовленная им операция вдруг начала хромать еще на первой фазе. Терем как одержимый раз за разом пробовал разные варианты обхода аномального поля.
Решение после долгих раздумий и исканий созрело так же внезапно, как и обнаружилась аномальная преграда.
– А что, если это не в пространстве дело? – вдруг предположил Спрут.
– В плане?
– Что, если там какое-то пси-поле, из-за которого в голове нарушается представление о пространстве?
– И как нам это проверить? – спросил Терем не слишком обнадеженно. Пси-аномалии, пусть даже и не дают моментального эффекта, в любом случае для человеческого мозга нежелательны.
– Да оч просто, – потер руки Спрут, словно уже уверовал в правоту этой версии. – Кто-нить, например ты, Кот, давай иди на ту сторону, а мы посмотрим. Иди, иди, прямо через центр пещеры.
Кот кивнул немного недоверчиво, но послушно поплелся в направлении столь близкого и при этом недостижимого рукава магистрального тоннеля. А наша троица глазела вслед. Кот уверенно дошагал примерно до середины пещеры, а затем стал делать резкий крюк. У меня сильно заколотилось в груди: неужели Спрут прав?
