Подходит карлик, бросает:
– Меня ждешь, худосочная?
– Нет, Господин Кнут, – шепчу я, отступая в глубь камеры.
Криво усмехнувшись, он открывает замок.
– А придется…
Нервно сглатываю.
– Выходи, – приказывает карлик, распахнув дверь.
Придерживая полы халата, выхожу.
– Пошли.
Плеть недвусмысленно указывает на караулку.
Следую в означенном направлении.
Может, меня ждет Мордоворот? Но…
В караулке, кроме Петра Евгеньевича, устроившегося в кресле, стоит один из Призраков Великой Екатерины.
На крысином лице четко проступает недовольная мина.
– Иди за мной, – бросает он, направляясь прочь.
Растерянно перевожу взгляд на карлика.
– Чего встала? Иди! – прикрикивает он.
Значит, это все-таки по мою душу.
Мелькает мысль, что сейчас меня уведут туда, откуда узники не возвращаются, но уже в следующий миг мозг, жаждущий надежды, подсказывает, что тех выводят с завязанными глазами.
Может, прибраться у Призраков в комнате нужно?
Пройдя по коридору мимо комнат Мордоворота, Господина Кнута и прочих не очень приближенных к Великой Екатерине особ, останавливаемся перед массивной железной дверью. За ней находится закрытая зона, в которую хода посторонним нет. Насколько мне известно, туда даже карлик с напарником без приглашения не ходят.
Призрак нажимает скрытый звонок.
Глухо клацает замок, и дверь распахивается.
Нас встречает второй Призрак. Плешивый.
– Заходи.
Пройдя внутрь, замираю.
Мы находимся в довольно широком коридоре, по левую руку которого тянется ряд внушительных железных дверей, закрытых на толстые засовы и внушительные навесные замки. За одной из них наверняка находится специальный путь наверх, за пределы подземной тюрьмы. Между дверей пристроились изящные кожаные диванчики. По правую руку дверь всего одна, и она неплотно прикрыта. К ней Призраки и направляются, велев не отставать.
Замерев у двери, плешивый Призрак произносит:
– Великая Екатерина, позвольте войти?
– Входите, – раздается старушечий скрипучий голос.
Открыв дверь, они входят. Я следую за ними.
Ноги по щиколотку утопают в ковре.
– Стой здесь, – указывает провожатый.
Замираю, опустив взгляд.
Я уже поняла, что нахожусь в комнате Великой Екатерины.
Огромная кровать в центре, шелковое покрывало на нем, ковры на стенах много дороже тех, что висят в других помещениях. В углу, за рядом цветущих розовых кустов, белеет унитаз. Рядом столик, уставленный косметикой, словно нос рыжеволосой красотки, усеянный веснушками. Густо, без видимого порядка, но смотрится гармонично. Несколько кресел, массажный стол с валиками для головы.
Сама Старуха сидит в широком кресле, из-за спинки которого выглядывают ручки знакомых носилок. На ней шелковый халат, тапочки с пушистыми помпонами, в волосах гребень с ярко-красными камнями.
– Можешь поприветствовать меня, – подает голос Старуха.
– Здравствуйте, Великая Екатерина, – с максимальным смирением произношу я, уткнув нос в пол.
– Ты, верно, задаешься мыслью, зачем ты здесь?
– Да, Великая Екатерина.
