Еще кто-то есть обязанный завести отравленную корову в крепость и накормить дракона.
— Кто-то перед тем должен отравить корову, — сказала Летти, глядя на Чуду.
Та посмотрела в ответ будто олененок, пойманный в полночь светом факела.
— Кто бы суть говорил, что алхимик не может работать два дела? — спросил Балур. — Суть хорошо иметь ее в крепости, чтобы она проверяла, как суть происходящее отравление дракона.
— Погодите-ка, это же все просто мысленный эксперимент? — рассеянно спросила Чуда.
— Если он станет практикой, щупайте дракона, как хотите, пока не проснется, — сказала слегка раздраженная Летти.
Билл подумал, что лучше бы Чуда не облизывала губы, заслышав такое. Билл совсем перестал верить в нее.
— Я не думаю… — заговорила она.
— Нет, думаете! — холодно и безжалостно перебила Летти.
Балур ухмыльнулся, сверкнул угрожающим количеством зубов.
— Так вот суть оно как. Есть в сути трое для плана на троих.
— Я хочу Билла, — отрезала Летти.
У того замерло в груди сердце. Он попытался что-то сказать, открыть всем глаза на неописуемое безумие затеи.
Но видение блестящего будущего, нарисованное когда-то Фиркином, замерцало в разуме, словно свеча под ураганом здравого смысла.
— Отчего хотеть фермера? — осведомился Балур. — Он суть просто фермер.
— Это его план, — сказала Летти.
— Что? Суть его личный план? Тебе суть нечестно взять у него план?
Билл подумал, что они обсуждают его, будто рецепт приготовления цыпленка, уже ощипанного и лежащего со свернутой шеей на столе.
— Я не буду… — заговорил фермер, но его никто не слушал.
— Дело не в честности, а в практичности, — сказала Летти. — Ситуация меняется. Приспосабливаться надо на ходу. Он знает про дракона больше всех. Да он хренов кладезь драконоведения!
На лице Балура отразились сомнения. На лице восьмифутового создания их умещалось немало.
— Это есть даже не его план. Он говорил, это суть план пьянчуги.
— Отлично. Значит, берем и пьянчугу, — равнодушно отпарировала Летти. — Все равно придется разбиваться на группы. Лучше, если у обоих будет источник информации.
— Суть источник чего? Галитоза и заразы? — осведомился Балур.
— А мое мнение тут никому не интересно? — наконец сумел вставить Билл.
Летти посмотрела на него. Наверное, она посмотрела бы так же, если бы он предложил соревнование по количеству убитых за минуту гоблинов.
— В самом деле? Ты действительно этого не хочешь? — спросила она. — Ты не хочешь увидеть, как исполнится все, о чем ты мечтал в детстве? Не хочешь, чтобы наконец пришел тот самый, настоящий солнечный день твоего Фиркина? Не хочешь представить, как Мантракс наконец проснется и узреет, что у него украли все богатства, всю его силу? А этот укравший, лишивший дракона силы, — ты?
Голос Летти звучал тихо — и соблазнительно. Билл заметил, как отчаянно закатывал за ее спиной желтые глаза Балур, но оставил ящера без внимания.
— А когда ты заберешь у него все — так же, как он забрал все у тебя, — у тебя хватит денег на десять ферм. Ты будешь абсурдно богат. Ты сможешь бросить к Рыгу эту долину. Уйти далеко, чтобы больше никогда не видеть и драконьей тени. Стать свободным человеком без долгов и тревог. Стать тем, у кого хватит сил пробить свою дорогу в мире.
Ох, как же она сумела так хорошо понять его? Как научилась класть слова с такой же точностью, как лезвия ножей? Билл понял: сопротивляться сейчас — все равно что отрицать несущуюся навстречу землю, падая с дерева. У Летти получилось. Она поставила финальную точку плана.
Билл посмотрел на Фиркина. Старый друг. Который, наверное, давно уже не друг. Но если вернуть магию тех давних летних вечеров, мечтаний и смеха… А может, к Фиркину вернется хоть часть того, кем он был?
В конце концов Билл кивнул. И улыбнулся.
— Что же, если уж все участвуют в предприятии… — задумчиво выговорила Чуда.
На нее никто не обратил внимания.
Вдруг Фиркин сел, дико уставился на компаньонов, затем ткнул пальцем в Балура.
— Слышь, подстрекать деревенских — оно по мне. Я весь подстрекаю, всем и вся. Так вот.
С тем он снова рухнул на пол и захрапел.
