«Из одного полена тесали!»
Высокий, поджарый, с опасным взглядом и сухим лицом, полковник Рощин двигался плавно и, казалось, держал в поле зрения сразу всех находящихся в помещении людей. Мгновение-другое он пребывал, что называется, в поиске, но, в конце концов, уставился на Лизу и отдал честь.
– Господин капитан!
– Господин полковник! – вскинула руку к козырьку Лиза.
– Вы командир Браге?
– С утра была… Что-то не так?
– Простите, командир! Я думал, вы мужчина.
– Не извиняйтесь! – отмахнулась Лиза. – Я тоже так думала, пока с мужем не развелась.
– Что, простите? – Рощин явно не поспевал за ходом ее мысли.
«Ну, вот! А говорили кремень. Любого можно укоротить, знать бы только, как».
– Это я так пошутила! – Лиза улыбнулась, но улыбка, похоже, вышла невеселая, потому что полковник закаменел еще больше. – Но к делу! Кто пойдет на «Вологде»?
– Зависит от того, сколько народу вы можете взять на борт.
– Как думаете, Сергей Мартынович, человек двести примем на борт?
– Двести? – засомневался старпом.
– Сгрузим часть боезапаса, – предложила Лиза. – Опять же, если сдвинуть технику к задней стене, можно и в ангар.
– Значит, двести? – подытожил Рощин. – А как будем высаживаться? Вы же крейсер, а не десантный транспорт.
– На канатах и в грузовых сетках, – пожала плечами Лиза. – Другого варианта не вижу.
– А высота какая?
– Семь-восемь метров.
– Терпимо! – кивнул полковник. – Тогда пойдет усиленная рота, ну и я с ними.
– Это хорошо, – Лиза сказала это просто так, не задумываясь. Думала она совсем о другом.
– Что же здесь хорошего? – полковник смотрел ей глаза в глаза. Холодный, тяжелый взгляд. Давит и спрашивает. Кишки на руку наматывает.
«Смертник… А мы тогда кто?»
– У вас карта-трехверстка есть?
– Есть, а вам зачем?
– Не знаю пока, но может пригодиться.
– Справитесь? – вдруг спросил Рощин, не переставая давить взглядом.
– С чем конкретно?
Спросила и спросила, эка невидаль! Надо же поддерживать разговор.
– Нам, как я понимаю, придется идти под огнем…
– И что? – удивилась Лиза, возвращаясь из своего далёка в этот мир «здесь и сейчас».
– Под огнем многое меняется, – пожал плечами Рощин.
– Карта при себе, или за ней сходить придется?
– Придется сходить, – кивнул Рощин. – Пойду, подготовлю своих людей. Когда примете на борт?
– В 11.00. – Лиза прикинула, что позже могут не успеть, а раньше – понапрасну мариновать десантников.
– Принято! – бросил Рощин руку к козырьку. – Я вернусь через полчаса.
Повернулся и вышел.
– Что он о себе возомнил? – бросил в воздух старший артиллерист.
– Ничего особенного! – отмахнулась Лиза, снова возвращаясь к своим трудным мыслям. – Это их повседневная форма… поведения. У меня брат командир гвардейского полка. Я знаю.
«Брат? Вот уж, прости господи, придет же такое в голову! Брат! Впрочем…»
Грине, как и Рощину, в эту ночь выступать. Бог весть, где. И неизвестно еще, как оно все образуется. Ей самой тоже ведь эту ночь, скорее всего, не пережить. План командования прост, груб, но эффективен, однако догадалась она об этом только сейчас, когда Рощин спросил, как Лиза будет вести крейсер под огнем. Спросил не потому, что разгадал план командования, а потому что не видел другого варианта. Высаживать десант, значит, идти под огнем. Вот только это и являлось планом. Три старых крейсера пойдут высаживать десант и между делом вскроют систему ПВО. Вот тогда на поляков и навалится 7-я дивизия. Всем весом, со всей дури. Пойдет по костям резервистов, развивая успех, на Ригу, Либаву, Мемель.
«Простенько и со вкусом! Ладно! Еще не вечер! Посмотрим… А отпевать себя перед боем – плохая идея».
