Лиза тоже не стала тянуть. Написала прошение. Коротко, жестко, без указания причин. И, не мелочась, адресовала прямиком на имя адмирала Маркова. Добавила к «декларации о намерениях» просьбу о предоставлении внеочередной вакации для поправки здоровья и сроком «
Лизе позиция «дяди Андрея» казалась бесхребетностью, а поступки – предательством, и – увы – все это теперь ассоциировалось для нее с тем, чем еще недавно она искренне гордилась, с Флотом и Адмиралтейством.
«Да идите вы все нахрен со своей подковерной борьбой! Козлы!»
Штаб 2-го флота располагался во Владимире, там Лиза и обосновалась в ожидании приказа. Остановилась она на постоялом дворе «Золотые ворота». Гостиница стояла на высокой стороне Подсоборной улицы, и так как обалдевший от Лизиного вида администратор готов был ковром стелиться перед себерянкой-авиатором, она получила великолепный номер на верхнем, девятом, этаже, откуда открывался восхитительный вид на Клязьму, шоссейный мост и заречные леса. Вечерело, но воздух все еще оставался прозрачным, лишь окрасился в палевые тона. Солнце садилось, заставляя реку блестеть, деревья и здания отбрасывали длинные тени.
«Красиво, но лучше бы шел дождь!»
Настроение у Лизы было дерьмовое. К такому минору подошли бы низкое сизое небо и мелкий холодный дождь, временами переходящий в мокрый снег. Но не сложилось. Лето в центральной Руси, что называется, удалось. А дождь со снегом – это, господа, привилегия северной Новгородчины, то есть тех коренных земель, откуда пошла есть Себерская Земля.
Мысль эта Лизу удивила. Она по случаю взглянула на ситуацию как бы со стороны и вдруг осознала, что мысли – не одна лишь мысль о Новгородчине, а все ее мысли в последнее время – совершенно не соответствуют жизненному опыту Лизы Берг. Ну, какая, к черту, офицерская честь могла быть у советского инженера-электрика, да еще и у женщины? О какой Новгородчине могла грезить гражданка СССР, проживающая отнюдь не в Ниене, а совсем даже в Ленинграде?
«Что он Гекубе? Что ему Гекуба? А он рыдает… Бред какой-то!»
Но тоска не проходила, и черная меланхолия, под которую господа офицеры пускали, бывало, пулю в висок, никуда не делась. Висела за спиной, дышала в загривок.
– Твою ж мать! – сказала Лиза вслух и, выбросив в открытое окно окурок, потянулась за новой папиросой. – Пойти, что ли, напиться?
И в этот момент зазвонил телефон.
«Да вы что, сговорились, что ли!»
– Да! – зло рявкнула она в трубку. – Слушаю!
– Госпожа баронесса, прошу прощения за беспокойство…
– Кто это? – нахмурилась Лиза.
– Портье, ваше благородие!
– Ну, что еще? – коротко бросила Лиза, сообразив, что гневаться на самом деле не на кого. Портье – всего лишь наемный работник, и уж точно не имеет отношения к себерскому Флоту. Он вообще пока даже не гражданин Себерии, хотя по факту подданным Киевского княжества быть уже перестал.
– Меня настоятельно просили сообщить вам, госпожа баронесса, что стол в ресторане накрыт к ужину, и друзья ожидают вас в великом нетерпении.
– Это цитата, – поспешил объяснить он Лизе, чтобы она, не дай бог, ничего такого не подумала.
– И много там собралось этих моих друзей? – поинтересовалась Лиза, заинтригованная анонимным приглашением.
– Не могу знать!
– А с тобой кто говорил?
– Военная дама, госпожа капитан! При погонах. И форма на ней черная, такая же, как у вас!
«Флотская? Серьезно?» – однако, ломай голову или нет, никаких флотских офицеров женского пола Лиза в своих подругах не числила.
«Но с другой стороны…»
Она ведь все равно собиралась напиться, так отчего бы не в компании? В обществе других живых людей даже водка пьется лучше. А уж если это флотские…
Отбросив сомнения, она быстро надела китель, застегнулась на все пуговицы, поправила перед зеркалом фуражку, чтобы, не нарушая устава, выглядеть все-таки чуть иначе, чем остальные. А попросту, чтобы хоть чем-то отличаться от одетых в ту же форму мужчин. Сейчас, как ни странно, она себе неожиданно понравилась. Ей даже показалось, что она похожа на актрису Людмилу Глазову, сыгравшую в старом советском фильме – там еще поют «Первым делом, первым делом самолеты…» – командира женской эскадрильи. Ну да! Ни дать ни взять старший лейтенант Кутузова.
«Только ростом повыше да рот побольше…»
