— Его слова были: «Ты слишком предсказуем, Маленький Волк. Три Августейших предсказали, что ты придешь, еще неделю назад».
— О Боги… — говорит Ариэль.
— Ариэль? — спрашивает Адриана.
— Я член Павильона Белого Зайца. Я также член Лунарианского общества.
— Почему мне об этом не сообщили? — спрашивает Лукас.
— Потому что ты мне не сторож, Лукас, — огрызается Ариэль. Она глубоко и долго затягивается вейпером. — Видья Рао также член этого общества.
— Из «Уитэкр Годдард», — говорит Лукас.
— Э рассказало мне про систему аналитических ИИ, которую «Тайян» разработал для «Уитэкр Годдард». Три квантовые универсальные вычислительные машины, предназначенные для высокоточных предсказаний, основанных на детальном моделировании реального мира. Э назвало это «пророчеством». Фу Си, Шэньнун и Желтый Император: Три Августейших.
— Суни — наши союзники, — говорит Адриана.
— Со всем уважением, мамайн, — возражает Лукас, — Суни — союзники лишь самим себе.
— С чего вдруг Суням заказывать устройство, чтобы убить моего сына? — спрашивает Адриана.
— Чтобы подтолкнуть нас именно туда, где мы находимся, мамайн, — говорит Лукас. — На край войны с Маккензи.
Лукас просыпается за миг до того, как Токинью его вызывает. Настоящее — иллюзия. Он прочитал об этом еще ребенком. Человеческое сознание отстает на полсекунды от каждого решения и поступка. Палец движется бессознательно, разум принимает случившееся действие и воображает, будто сам его инициировал.
«Элен ди Брага», — говорит Токинью. Во тьме перед Лукасом появляется Эсперанса Мария, ее фамильяр.
«Лукас, твоя мать попросила позвонить тебе».
Значит, время пришло. Лукас не чувствует ни страха, ни ужаса, ни беспокойства. Он подготовился к этому моменту, много раз отрепетировал свои эмоции.
«Ты можешь приехать в Боа-Виста?»
— Я уже в пути.
Элен ди Брага встречает Лукаса на платформе трамвая. Они официально целуются.
— Когда вы узнали?
— Я тебе позвонила сразу, как только доктор Макарэг сообщила мне.
Лукас никогда не удостаивал доктора Макарэг особым почтением. Ее профессия бесполезна. Машины занимаются медициной куда лучше; чище, обезличенно.
— Состояние вашей матери ухудшилось, — говорит доктор Макарэг.
Лукас обращает к ней свой безупречно хладнокровный взгляд, и она вздрагивает. Еще одна вещь, с которой машины справляются лучше: правда.
— По сравнению с чем?
— По сравнению с тем, как она себя чувствовала до дня рождения. Сеньора Корта проинструктировала нас…
— Вы амбициозны, доктор Макарэг?
Застигнутая врасплох, она начинает суетиться:
— Я этого не стыжусь, но да, у меня есть амбиции — я рассчитываю развивать свою частную практику.
— Хорошо. Скромность — сильно переоцененное качество. Надеюсь, у вас все получится. Моя мать должна была рассказать вам все о своем здоровье. Но вы оставили меня в полном неведении. Как, по-вашему, я должен на это отреагировать?
— Я личный врач сеньоры Корты.
— Ну да, разумеется. Есть ли какая-то медицинская причина, по которой я не могу увидеть свою мать?
— Она очень слаба. Ее состояние…
— Что ж, хорошо. Где она?
— Она в поверхностной обсерватории, — говорит доктор Макарэг и ускользает из поля зрения Лукаса.
На ухоженных лужайках появляются слуги Боа-Виста во главе с Нильсоном Нуньесом. На их вопросы Лукас Корта не может ответить, но он все равно Корта, он власть. Он кивает каждому в знак признательности. Хорошие, верные люди. Следом за ними — мадриньи, и он находит словечко для каждой.
— Сколько ей осталось на самом деле? — спрашивает Лукас у Элен ди Браги.
