— В лучшем случае дни. Возможно, всего лишь часы.
Лукас на миг прислоняется к перемычке из полированного камня в вестибюле лифта.
— Я не могу винить ее доктора за то, что она подчинилась приказу.
— Она попросила вызвать тебя и только тебя, Лукас, — говорит Элен ди Брага.
— Ты! — кричит Лукас. Краем глаза он заметил, как движется что-то белое: ирман Лоа летит между колоннами вестибюля, словно лист бумаги. — Вон из моего дома!
— Я духовная советница вашей матери, — бесстрашно отвечает ирман Лоа.
— Ты лгунья и паразит.
Элен ди Брага касается руки Лукаса.
— Сестринство очень утешало Адриану, — говорит ирман Лоа.
— Я вызвал охрану. Они не будут цацкаться.
— Майн Одунладе предупреждала меня о ваших манерах.
Появляются Эйтур Перейра и охранник в элегантном костюме. Ирман Лоа отбрасывает руки, тянущиеся, чтобы ее схватить.
— Я ухожу.
— Этой женщине навсегда запрещен вход в Боа-Виста, — говорит Лукас.
— Мы вам не враги, Лукас! — кричит ирман Лоа.
— Мы не ваш проект, — кричит в ответ Лукас и входит в лифт, прежде чем Элен ди Брага успевает спросить, что он имеет в виду.
Над Морем Изобилия стоит последняя четверть Земли. Адриана повернула свое кресло так, чтобы любоваться ею в полной мере. Следы колес в пыли намекают на спрятанные в стенах медицинские боты. Рядом с Адрианой только столик, на котором чашка кофе.
— Лукас.
— Мамайн.
— Кто-то был здесь недавно, — говорит Адриана. Голос ее легок и слаб, от силы воли осталась лишь тень, и Лукас слышит в этом голосе истину: ее болезнь зашла куда дальше, чем подозревает он сам или даже доктор Макарэг.
— Вагнер, — говорит Лукас. — Охрана его видела.
— Что он делал?
— То же, что и ты. Смотрел на Землю.
Профиль Адрианы озаряет слабейшая из улыбок.
— Я слишком сурово обошлась с этим мальчиком. Я ничего не смыслю в том, какой он, но ведь я даже не пыталась понять. Он просто очень сильно меня сердил. Не поступками, а самим фактом своего существования. Уже то, что он просто жил, постоянно повторяло мне: «Ты дура, Адриана Корта». Это было неправильно. Попытайся вернуть его в семью.
— Мамайн, он не…
— Ошибаешься.
— Мамайн, доктор Макарэг сказала мне…
— Да, я снова кое-что утаила. И что бы ты сделал? Собрал всю семью? Призвал сюда всех Корта со всех концов Луны? И последним, что я бы увидела, были бы все вы, окружившие меня и глядящие мрачно, большими глазами, полными слез? Тьфу. Омерзительно.
— По крайней мере Рафа…
— Нет, Лукас. — Адриана еще не полностью утратила командный голос. — Возьми меня за руку, ради всех богов.
Лукас заключает в свои ладони кисть, похожую на воздушного змея, обтянутого кожей, и источаемый этой кистью сухой жар его шокирует. Эта женщина умирает. Адриана закрывает глаза.
— Кое-какие последние распоряжения. Элен ди Брага уходит на пенсию. Она достаточно сделала для этой семьи. И я хочу, чтобы она оказалась подальше от нас, в безопасности. Она не игрок. Я боюсь за нас, Лукас. Это ужасное время для того, чтобы умирать. Я не знаю, что произойдет.
— Я позабочусь о компании, мамайн.
— Вы все позаботитесь. Так я все устроила. Не сломай ничего, Лукас. Я так решила. Я так выбрала.
Рука Адрианы в ладонях Лукаса сжимается в кулак, и он ее отпускает.
— Я за тебя боюсь, — говорит Адриана. — Слушай. Секрет — только для тебя. Для тебя одного, Лукас. Ты поймешь, когда он тебе понадобится. На первом этапе, когда все шло к тому, что Маккензи нас уничтожат, Карлос ввел в строй оружие возмездия. Он подсадил троянца в системы, контролирующие плавильни «Горнила». Троянец все еще там. Это программа с умным кодом: она прячется, адаптируется, обновляет сама себя. Она очень простая и элегантная. Она перенаправит зеркала «Горнила», повернет их на сам поезд.
