– Действовать одному, – сказал чародей, – это бег на месте. Даже если очень быстро. А великие дела только сообща.
– Я согласен и на сообща, – проговорил Лотер. – Можешь превратить всех в воргов?
Чародей посмотрел на него с интересом.
– А ты с воргами ладишь? Мне кажется, вы все каждый за себя.
– Все за себя, – буркнул Лотер. – Не только ворги.
Чародей перевел взгляд на посох в своей руке.
– Ого, почти все отдал… Зато ваш Талисман наполняется магией. Сейчас уже можно попытаться создать резиденции. Для оставшихся и для недавно прибывших Хранителей. Находиться вам здесь придется неотлучно, иначе и у остальных будут не кристаллы, а простые камешки. Так что жилища должны быть удобными… но слишком не наглейте. Магии может не хватить, а вам еще нужно оставить и на защиту от врагов.
Эльфийка вздохнула, глядя в сторону леса, где осталась выжженная полоса.
– Прежде была стена.
Чародей отмахнулся.
– Талисман – предмет магический, – сказал он. – И для защиты нужна прежде всего магия. У вас же остались камешки огнетроллей?
Виллейн покрутил головой и сказал быстро:
– Эй-эй, мне делаем первому. Но только чтоб мой участок не был рядом с такими презренными существами, как зеленозадые гоблины.
Чародей сказал сухо:
– Но чтобы задействовать всю мощь Талисмана…
Виллейн прервал:
– Да, я готов стиснуть зубы и вместе с гоблинами что-то сделать для общего блага! Но постоянно жить с ними рядом, вы с ума сошли?..
Теонард сказал в нетерпении:
– Поставим сперва Гнуру, в чем проблема?
– Рядом с участком гнома? – спросил чародей. – Насколько я знаю, гоблины любят гномов так же люто, как и эльфов. Потому Гнуру неприятно соседство как Тарната, так и вашей серой остроушки…
Теонард сложил руки на груди, сказал уже в раздражении:
– А что, нам обязательно идти по кругу только слева направо?.. С другой стороны от меня все места свободные. А мне что мелкинд, что гоблин – обоих бы прибил, но когда у нас общая цель, я даже язык держу на привязи!.. Я вот эльфов не люблю, но рядом с моим участком дерево серой эльфийки! И что? Она для меня не эльфийка, а наша Каонэль!.. Которую мы вовсе не всегда придушить готовы. Хотя руки иной раз и чешутся.
Эльфийка улыбнулась ему, но всем показалось, что с такой же улыбкой всадит клинок в шею, если тот вдруг и впрямь вздумает душить.
Гнур поднялся, пригладил гребень, но тот тут же встопорщился еще упрямее, красный, как небо на закате.
– Я не против, – сказал он резким тонким голосом, – поселиться рядом с участком Теонарда. Он прав насчет наших… отношений между Хранителями. Я ненавижу не только гномов, но и людей, однако Теонард для меня не человек, а тот… который защищал мне спину, когда я доблестно сражался и выказывал всяческие чудеса подвигов против этих мерзких… существ, что тоже как бы люди, но для меня просто враги. Потому давайте разделять…
Он запнулся, чародей уточнил с интересом:
– Ну-ну, что разделять?
– Наше отношение вообще, – сказал Гнур неуклюже, – и в частности. Я не люблю гномов, но и Тарнат для меня уже не гном, а почти гоблин, хоть толстый, противный, наглый и вообще скот… Потому я согласен на участок рядом с Теонардом!
Виллейн воскликнул:
– Рядом с Теонардом и я согласен!
– Карте место, – сказал чародей и уточнил: – Участок Гнура закрепляем вплотную с участком Теонарда. Кто рядом с гоблином?
Все замолчали, испытующе поглядывая друг на друга. Мелкинд щурится, ворг ковыряет в зубах вытянувшимся когтем и по-звериному зыркает в стороны. Ихтионка вообще вытянулась в струнку и хлопает вертикальным веком, будто сейчас перед всем подводным миром ответ держать будет.
Страг поднялся, сказал мощным и грохочущим, как у Тарната, голосом:
– Похоже, мы, люди, самые незлопамятные. Я только эльфов не люблю, но, как тут верно сказал Теонард, наш ушастик для меня не эльф, а наша замечательная Каонэль. Потому мой участок пусть будет возле Гнура. Но если возникают какие-то трудности, то можно и с той стороны круга, где подземные хоромы Тарната. Это я выказываю самым наглым, какие мы, люди, уступчивые и вообще прекрасные не на словах, а в поступках.
Теонард поднялся на ноги, прокричал вдаль:
– Булук!.. Ты где? Снова где-то залег и жрешь? Ты же знаешь, пора!
Издали донесся густой рев недовольного огра:
– Иду…
