травой и кустарником. Поднялись и сразу раскинули ветви березки и осинки, а в центре участка вздулся горбик, поросший цветами землянки.
Лотер всмотрелся, кивнул:
– Хорошо. Хотя цветочки я не заказывал.
– Это кто-то тебе из наших женщин, – ответил чародей. – Узнаешь кто, можешь прибить. Или загрызть, мне все равно. Не люблю, когда подмешивают что-то еще в мои заклинания. Это чревато.
Горгона сказала виновато:
– Не будем. Но цветочки для Лотера, не принцессы. Он такой милый…
Лотер, которого обозвали милым, посмотрел на нее с великим подозрением, но Эвриала ответила ему стыдливым женским взглядом, сама такая милая и теплая, нежнотелая, с ласковым взглядом и кротким выражением лица.
– Да, – ответил он запоздало, – да… В смысле, спасибо! Но я не всегда милый. А вот ты…
– Я тоже не всегда, – ответила она кротко, и он как воочию увидел сцену недавней битвы, когда они бок о бок пошли в контратаку и все тело этой тихой скромной женщины покрылось непробиваемой чешуей, как она десятками истребляла врага, просто разрывая тела на части. – Но я вообще-то домашняя, люблю готовить и вышивать…
Гарпия рядом презрительно фыркнула:
– Как хорошо, что я не такая!
Она пронзительно вскрикнула, подпрыгнула, мощные крылья моментально выдвинулись из спины и взметнули вверх, откуда раздался ее победный хохот.
Мелкинд сказал тихо:
– Вообще-то зря она считает себя неуязви– мой.
– У тебя что-то есть? – спросил Лотер с подозрением.
– Настойка из трав, – сообщил Виллейн. – Если смочить ею кончики стрел, никакая чешуя их не остановит.
Эвриала сказала с бледной улыбкой:
– Мою чешую мог разрубить только меч бога Гермеса, но с тех пор много воды утекло. Сами боги исчезли, так что, думаю, и мою чешую пробьет.
– Все мы уязвимы, – буркнул Лотер, сдвинув брови. – Потому… я не призываю жить дружно, как брякнул полоумный чародей. Будем всего лишь относиться один к другому с осторожностью.
Чародей покачал головой, сказал с досадой:
– Кто у нас там дальше?
Грагрху потребовалась лишь россыпь больших камней, но, правда, только таких, какие ему нужны, и все молча сосредоточились, создавая эту груду, для всех остальных абсолютно бесполезную, но ему чем-то важную и ценную.
Затем рядом с его россыпью появилось для Булука болото по его вкусу, просторное, с тиной и широкими мясистыми листьями лилий и кувшинок, нависшими над темной водой огромными деревьями, что опускают кончики ветвей в воду.
Болото по размеру не так уж велико, но с деревьями и окружением заняло почти весь участок, хотя магии потребовало не слишком и много.
Лотер бросил быстрый взгляд на чародея.
– Надеюсь, – сказал он громко, – в Талисмане осталось еще магии, чтобы сделать что-то и для новеньких. Они хорошо и доблестно сражались с кочевниками, потому им нужно создать достойные, гм, представительства.
Керкегор выступил вперед, гребень на его затылке поднялся вдвое длиннее и массивнее, чем у Гнура. А голос прозвучал с нетерпеливым требованием:
– Я хочу себе…
– Стоп, – прервал Лотер. – Я ворг, а не человек, грубый и кровожадный зверь, но даже я сперва что-то сделал бы для новоприбывших женщин. У нас их четверо без жилищ: амазонка, гарпия, горгона и банши. С кого начнем?.. Брестида, как ты, готова?
Амазонка ответила быстро:
– Я готова всегда!.. И ко всему. Но мы тут переговорили с Эвриалой и Аэлло…
– Ну и?
Брестида кивнула Эвриале, а та, видя, что все смотрят на нее, сказала мягким женственным голосом:
– Будет только справедливо, если сперва возведут жилища для тех, кто нашел осколки первыми. И у кого они крупнее. Мы прибыли последними, потому нам надлежит в конце… Аэлло?
– Ты права, – сказала гарпия, обнажая два ряда ровных белоснежных зубок. – Ты вообще умница.
Виллейн воскликнул, сжав в пучок веревки амулетов на груди:
– Очень мудро, хоть и женщины!.. Нам нужно раньше и побольше, побольше!
