не смогли проскочить ее с ходу. Не обошел он своим вниманием и людей…
Раз! И острие кинжала вонзается под кирасу в нижнюю часть живота худому пруссаку, сдавленному товарищами. Два! И лезвие кинжала распахивает ляжку кирасиру по соседству – почти до кости. Три! Сильные руки хватают третьего врага за пояс и сдергивают с седла вниз. Добить упавшего ударом каблука в горло…
Прыжок вверх – и Грифич оказывается в опустевшем седле одного из кирасирских коней. Два взмаха руками с зажатыми в них кинжалами – и один из врагов беззвучно сползает с коня, а второй что-то вопит, держась за торчащий из глаза клинок.
– Вжж! – вылетел из ножен клинок тульской работы, и поперек горла одного из врагов появляется кровавая полоса.
Враги достаточно далеко и тянутся к пистолетам[63] – опередить их и выхватить пистолеты первым, кобуры-то у попаданца куда более продуманные! Сабля Грифича повисает на темляке, гремят выстрелы, и один из врагов склоняется к гриве коня, второй же только оглушен. Добить! Князь одним прыжком вскакивает на седло ногами и прыгает к оглушенному кирасиру. Короткий удар эфесом сабли в висок – враг падает. Тут же поручик перерезает горло коню убитого пруссака – баррикада…
Передовой отряд уничтожен, и настолько быстро, что прославленные немецкие воины не успевают прийти на помощь товарищам. Пока они не опомнились, Игорь добивает нескольких коней и подтаскивает трупы поближе друг к другу, создавая завал. Обойти? Каменный мост шириной около трех с половиной метров, да и массивные каменные перила…
Успел – и к мосту подлетают пруссаки. Пространство перед ним небольшое, так что они толпятся, мешая друг другу. Вояки они прекрасные, но столь внезапная гибель товарищей заставила растеряться – ничем иным такую давку не объяснить. Стороны обмениваются выстрелами, но если князь целит исключительно в коней (баррикада!), то кирасиры – в поручика, который не собирается принимать грудью пули.
Попаданец как будто распараллелил свое сознание и успевает следить за всеми противниками сразу. Нацеленное в него дуло пистолета от крайнего справа кирасира он игнорирует, потому что видит его ствол немного сбоку, а это верная примета промаха.
Ветеран с жутким шрамом вдоль блекло-рыжей брови метко целится, но… в последний момент подогретый цыганским допингом попаданец просто приседает, и пуля пролетает мимо[64]. Начинаются «пляски» под пулями, но длятся они недолго, не зря поручик целил именно по лошадям. Вот одна упала – наездник успел соскочить. Вторая жалобно ржет и пытается лечь.
Пользуясь заминкой, князь перелетает баррикаду (спасибо спорту!) и врезается в строй. Это настолько дико – пеший атакует конных, что противники теряются. Ненадолго, но и этого хватает, попаданец вертится внизу и просто калечит лошадей, перерубая им ноги.
Воцаряется хаос, и… кирасиры отступают. Немного, просто чтобы перегруппироваться и спешиться. Пользуясь хаосом, Игорь нанизывает еще одного из противников на острие сабли, прыгнув вслед и ударив в спину, после чего забирает палаш из мертвой руки поверженного. С двумя клинками можно многое натворить…
Быстро обшариваются мертвые тела, кобуры и седельные сумки – пистолеты, порох, пули! Едва успел сложить их отдельно, как начинается атака спешившихся кирасир. Пытаются идти строем, в ряд по трое – больше не получается из-за ширины моста и трупов под ногами. Привычка кирасир к сомкнутому строю, примененная бездумно, на этот раз подвела, идти строем по лошадиным и человеческим трупам – идея не самая лучшая. Тем более что некоторые лошади еще живы и кирасиры отвлекаются, добивая животных.
Поручику же… Рраз! И следует прыжок на высокие каменные перила по правую руку. Затем короткая пробежка по ним – и прыжок на ближайшего к нему пруссака. Тот хороший воин и успевает отбить чудовищный по силе и скорости удар палашом. Но не успевает отбить удар второго клинка и падает с рассеченной головой.
Затем стремительное падение-выпад, и капрал со свежей раной на лбу и оспинами на лице не успевает отбить стремительный выпад палашом (действует цыганский «допинг»!) и валится под ноги, хрипя пронзенным горлом и суча ногами. Последний пятится и падает – во многом из-за инфернального вида попаданца, который вывозился в лошадиных кишках. Игорь рубит упавшего саблей по ногам, а когда тот непроизвольно скорчился от боли, добивает острием палаша в шею.
Заминка… Улан спешно собирает и перезаряжает оружие. Пусть он скептически относится к огнестрелу восемнадцатого века, но владеть им умеет – и отменно! В том числе и перезаряжать, офицер мог бы дать фору любому из ветеранов Фридриха, способных сделать шесть выстрелов в минуту, перекрыв этот рекорд почти вдвое, все-таки пистолет заряжается чуточку быстрее. А уж когда не нужно стрелять, а только перезарядить… Пруссаки не успели и опомниться, как перед князем лежали полтора десятка заряженных пистолетов, а сам он спешно затаскивал тяжеленную тушу убитой лошади поверх другой, создавая достаточно надежную защиту от пуль.
Вперед вышел один из кирасирских офицеров, держа в руке зеленую ветвь. Грифич встал во весь рост – для пуль, особенно пистолетных, было далековато.
– Мы есть… кирасиры великаго Фридриха… – на ломаном русском начал он.
– Я знаю немецкий, – ответил ему Игорь на немецком же, – не стоит коверкать язык.
Благодарно поклонившись, немец продолжил:
– Мы уже сталкивались с русскими уланами и признаем, что они воины, ничем не уступающие нам.
