многотрудном деле, уже получившем осязаемый толчок в нужном направлении. И, главное, Катя, Мишка! Они живы и, мало того, где-то здесь, рядом. Обоих увели на гафельную шхуну, явно принадлежащую истинным хозяевам Карфагена! Катя бросилась к ним, как к родным… Еще бы – к своим-то современникам. Верно, заметила кого-нибудь в джинсовой куртке, побежала, подхватив Мишку… И где-то они теперь? Впрочем, о том можно вполне конкретно догадываться.
Выйдя из храма, молодой человек затерялся в многочисленной толпе, хлынувшей с холма вниз, на улицы, в одночасье ставшие людными. Все торопились – небо быстро синело, еще немного – и наступит вечерняя тьма, а ночная стража перекроет деревянными рогатками улицы – как в Константинополе, Равенне, Риме или любом другом городе. С наступлением темноты закроются все городские таверны, все злачные заведения, кроме, может быть, особо упертых либо заплативших немалую мзду.
– Подайте, Христа ради!
– Помолимся за душу твою, господин, помолимся!
– Пода-а-айте…
Нищие… Показатель, по которому в средневековье можно было с большой достоверностью судить о благополучии или неблагополучии страны. Если подаяния просят давно примелькавшиеся граждане, профессионалы, после трудового дня снимающие рубище в собственных довольно приличных особнячках, – значит, в государстве порядок, всего всем хватает. Если же нищих много и почти все они из тех, кого вышвырнуло на обочину жизни войнами, эпидемиями, неудачными реформами, то и государственная власть – очень и очень непрочна, а общество – нестабильно.
Здесь, на огромной паперти перед храмом Святой Перпетуи, похоже, в равной мере присутствовали и те, и другие. Непрофессионалы держались несколько скованно и притом нагло: постоянные места не занимали, боялись, шарились в толпе, гнусавили противными голосами, надеясь побыстрее урвать, ухватить, убежать.
Нет, пожалуй, не в их числе следовало искать слепого Геристратия. Скорее на паперти, у самого входа, у стен храма.
И все же молодому человеку пришлось пару раз обойти весь храм, прежде чем в самом конце ограды удалось приметить слепого старика. Слепых-то хватало – сидели молча, протянув руки. Проходивший мимо народ, надо сказать, подавал не очень – так, иногда убогим что-то перепадало.
Александр в задумчивости остановился: и как тут найти нужного человека? Просто позвать? А, собственно, почему бы и нет?
– Геристратий! – проходя мимо слепцов, несколько раз повторил Саша.
Ага! Вот один из нищих – сгорбленный, классического убогого облика старик с длинной седой бородой и в рубище дернулся, приложил руку к уху.
– Ась? Кто тут упомянул Геристратия?
– Просто моя супруга велела подать милостыню именно ему…
– Ну, я Геристратий… Подавай.
– И еще Сульпиций из Тапса передавал поклон, – положив в протянутую ладонь старика денежку, негромко добавил молодой человек.
– Сульпиций из Тапса? – Нищий кивнул. – Знаю, знаю. Это очень набожный и богобоязненный человек.
– Вот-вот, очень набожный…
– Ты вот что… Подожди меня, господин… – Повернув голову, Геристратий что-то шепнул соседу – неприятному, покрытому жуткой коростой типу, и с неожиданным проворством поднялся на ноги, опираясь на длинный загнутый посох. – Идем. Я провожу тебя, господин. Там, слева, растет шиповник… видишь?
– Да, – Саша скосил глазам. – Очень уютное местечко.
– Там и поговорим.
Старик двигался так, будто прекрасно все видел, хотя пару раз едва не наткнулся на прохожих. Ухмыльнулся:
– Просто я, мой господин, все здесь очень хорошо знаю. Мой родной дед, царствие ему небесное, когда-то служил звонарем в этой церкви. В старые еще, благословенные, времена, до того как… Ты ведь хочешь найти здесь единоверцев, мил человек? – понизив голос, быстро спросил слепой. – Иначе бы не передавал поклоны…
– Конечно хочу! За тем и отыскал тебя, клянусь святой Троицей!
– Тссс!!! Не надо об этом так громко! – Геристратий испуганно отстранился. – Сульпицию я верю – пустого человека он не пришлет.
– Так как же мне найти…
– Слушай, мил человек, и не перебивай. В квартале бедноты есть улица Медников, там, рядом на небольшой площади – фонтан, откуда местные жительницы берут воду. Рядом – женщина средних лет продает свежую рыбу. Зовут ее Лидия, подойдешь в пятницу утром, скажешь, что от меня. Она и отведет в церковь. Запомнил?
– Квартал бедноты, улица Медников, фонтан, торговка Лидия, – быстро повторил Александр. – Все так, ничего не перепутал?
– Все так, – старик неожиданно улыбнулся. – Счастья тебе, мил человек, и удачи. Храни тебя Господь в это трудное время!
– И тебе да поможет Господь!
