Ну, все!!! Хватит с меня! Я тоже раздражаться умею. Не понимает он.
– Зови своего Герина с его прихвостнями, и пусть меня ведут туда, где ты содержишь своих женщин! – Я кричала на Анситора, уперев свой палец ему в грудь. – Можешь приказать им снова меня выпороть! Только, пожалуйста, после того, как все закончится, пусть меня оставят в покое! Хоть ненадолго!
Все! Алес! Слезы ручьями брызнули из глаз.
Нет, я не плакала, я ревела! Все накопившиеся эмоции, все невысказанное разом хлынуло потоками слез. Истерика сотрясала мое тело. Сквозь рыдания почувствовала, как меня нежно прижимают к мужской груди, как гладят по волосам, шепчут что-то ласковое, обещают. Мне это было совсем не важно. Важным было тепло его тела. Возможно, чуть позже я пожалею о своей слабости, о том, что вот так доверчиво сейчас прижимаюсь к источнику всех моих обид и горестей, но его тепло и участие были для меня в эту минуту жизненно необходимы. Я словно мотылек летела на огонь, где-то глубоко понимая, что не стоит, но остановиться не могла. Рыдала так, как никогда в своей жизни, с надрывами, сотрясающими все тело, с громкими всхлипами. И чем больше нежности ко мне проявлял Дракон, тем сильнее становилась моя истерика. Никогда не думала, что во мне столько жидкости. Туника на груди Анситора давно промокла от слез, мои пальцы намертво вцепились в мокрую ткань. Я уже не голосила, нет, я выла в его грудь, выплескивая все свое горе.
Сколько продолжалась моя некрасивая слабость, не помню, но в какой-то момент кроме своего горя я стала различать слова, что говорил утешитель. Ответить сейчас не смогла бы ни за какие сокровища мира. Я по-прежнему за него цеплялась, прерывисто, глубоко втягивала в себя воздух и крайне некрасиво шмыгала полным носом.
– Милая моя, хорошая, – тихо говорил мне Дракон, наглаживая по волосам, – я так виноват, я не хотел, я был таким слепцом…
Как же, не хотел ты! Те столбы в страшной комнате видели море крови, впитав ее, сами изменили цвет. Слепцом ты был… Как можно не увидеть такого у себя под носом? Врун! Обида на весь мир снова подкатила к горлу, и я зарыдала по новой.
– Котенок… маленькая… где болит? Я же ничего не знаю… – Дракон явно был растерян.
Конечно, не знаешь! Откуда тебе знать, имея целый штат воспитателей для телесных наказаний? Как ты меня-то так долго терпишь? Пока меня отсюда не выгнали, попользуюсь еще немного полученным бонусом. И я, всхлипывая, прижалась щекой к мокрой груди.
– Я никогда не видел женщин в таком состоянии… Я не знаю, чем помочь… Давай позовем кого-нибудь? – Ну вот и все, бонус закончился. Здравствуй, Герин!
– Не-е-ет! – вырвалось у меня между всхлипами прежде, чем я сумела подумать. Вряд ли мое «нет» имеет хоть какое-то значение. Стоит ли унижаться?
– Как скажешь, котенок. – Нежно обнимая, Дракон потерся подбородком о мою макушку. – Только не плачь, твои слезки разрывают мне сердце.
Слезки сердце ему разрывают? Позер! Слезы высохли. Обиду медленно, но непреклонно вытесняла злость.
– Тебе только слезки сердце разрывают? – неожиданно отчетливо проговорила я, не отрывая головы от его груди, но Анситор промолчал.
Боги! Какая же я страшная, наверное. Так и представляю: распухший нос, красные глаза… Думать надо было, прежде чем реветь! Сейчас как взглянет, кого ему на аукционе подсунули, и отправит обратно. Да и пусть отправляет хоть куда. Но сначала я ему все выскажу! Чтоб не разыгрывал наивного! И чтоб жизнь медом не казалась!
– Значит, слезки сердце разрывают? – Я разозлилась, лучше прячься! В гневе любая женщина страшна, а я – ужасна. – А вид крови тебе что разрывает? Или ты эти показательные наказания для своих рабынь проводишь, чтобы потом сильные эмоции испытать, жалея их, как меня сейчас?
Чтобы усилить эффект от слов, подняла голову и взглянула Дракону в глаза! Что, страшно? Да, парень! После истерики все женщины «квазимордочки», даже самые симпатичные. Анситор оказался не из пугливых и взгляда не отвел.
– У меня нет рабынь, Кэт, – глядя мне в глаза, спокойно стал врать он, – есть женщины, точнее были… еще точнее, пока есть, но скоро не будет, потому что в моей жизни появилась ты. И уж тем более я никого не наказывал. О той страшной комнате и о зверствах тексов я узнал, когда пришел туда за тобой. Я виноват. Да! Я вселенски виноват, что не уберег тебя, не защитил. Но я не знал! Я думал, что в моем доме ты в полной безопасности. А вот почему ты не позвала меня на помощь раньше?
Я схожу с ума? Он сейчас пытается сказать, что я сама виновата? Так… Спокойно и по порядку! Не могу больше сидеть голой! Чувствую себя беззащитной и слабой. Там у бассейна вчера костюмчик постиранный оставляла. Спрыгнув с колен мужчины, прошествовала в ванную. Нет, ну ничего в этих хоромах оставить нельзя! Сперли платьице-то! Ладно, хоть умоюсь. Пеной своей сами намывайтесь, а я по старинке, водичкой. И уселась на бортик, опустив в воду руки и ноги. Дракон, молча шествующий за мной, не выдержал.
– Твои поступки не поддаются никакой логике! Боги космоса! Что ты делаешь?
– А твои поступки поддаются! Они просто логически оправданы всеми самыми логическими логиками мира! Вот сейчас приведу себя в божеский вид, и мы по пунктам выясним, кто из нас дурак. Уверена, что это не я, – умываюсь! А еще мне нужно во что-то одеться! А еще я есть хочу и пить! И разговаривать я с тобой буду только после этого! И полотенце захвати!
Выпалив все это, рыбкой нырнула в бассейн. Когда вынырнула у водопада, Дракона в помещении уже не было. Мне надо подумать. Маленький тайм- аут перед битвой. Что-то явно не сходилось между моими мыслями и его жалкими попытками объяснить ситуацию. Радовало одно: слуг он не позвал, значит,
