Я из всех сил старалась слиться с обоями, когда она проследовала за детективом. Чарли же, как я заметила, неожиданно увлекся разглядыванием носов своих ярко начищенных ботинок.
— Просто женщина? — повторила она. — Ничего простого в этом нет! С меня достаточно таких, как вы, болтающих без умолку о слабом поле и прочем. Не желаете узнать, мистер Умник, кто на самом деле слабее?
— Я имел в виду, что вы бесполезны для данного дела, — ответил Джекаби, даже не обернувшись.
Чарли покачал головой.
Женщина рассвирепела.
— Я образованная женщина, медсестра и сиделка! Да как вы смеете...
Наконец Джекаби повернулся.
— Мадам, уверяю вас, я имел в виду только то, что в вас нет ничего особенного.
Я закрыла ладонью рот.
Женщина побагровела. Джекаби улыбнулся ей, считая, что этот разумный ответ успокоит ее. Он был готов списать все это на дружеское недопонимание. К чему он не был готов, так это к удару по лицу.
В этом ударе не было ничего символического или женственного. От силы удара детектива развернуло в пол-оборота, но от немедленного падения его спасла стена. Чиркнув по ней ухом, он продолжил свое путешествие на встречу с полом.
От ярости, белая как полотно, женщина склонилась над ним.
— Ничего особенного? Просто женщина? Я Мона О'Коннор, из гордого рода О'Конноров, идущего от королей и королев Ирландии. И во мне куда больше задора, чем в таком никчемном куске мужчины, как вы. Что вы скажете на это?
Джекаби, слегка покачиваясь, сел. Он осторожно попробовал пошевелить челюстью, а потом перевел свое внимание на напавшую. Мысли в его серых глазах сменялись, словно тучи во время шторма.
— Вы сказали, О'Коннор?
