– Да, вырезать! – возмутился биомаг. – Я был уверен, что тебя уже не спасти, и хотел вырезать эмбрион и поместить его в репликатор! Так мы могли спасти хотя бы его!
– Ой… простите…
– Ничего страшного. Меня часто неправильно понимают.
Ванесса помотала головой, пытаясь избавиться от нахлынувших чувств. Ее неожиданно начало мутить. Ее уже несколько раз мутило в последнее время, но она приписывала это закатонской кухне… просто не желала замечать очевидного.
Из-за чертовой войны с Лэнгом Ванесса не спешила заводить детей. Меньше всего ей улыбалось нянчиться с младенцем во время боевых действий. Поэтому она регулярно пила противозачаточные… но вот, похоже, один из чертовых сперматозоидов чертова архимага все-таки прорвался в ее чертову матку.
Черт возьми!
И ведь Креол наверняка давно уже это заметил. Он же все видит по ауре. Наверняка заметил, но ей ни слова не сказал, скотина такая.
И наверняка именно из-за этого отказался брать ее в Лэнг…
– Ой, мне надо присесть… – взялась за лоб Ванесса.
– Вы уже сидите, повелительница, – напомнил Торай.
– Ой, мне надо прилечь…
Она действительно прилегла обратно на операционный стол, но тут же спохватилась.
– Нет, не время лежать, – вздохнула она, застегивая тунику. – Мне надо срочно в Лэнг… черт, не верю, что я это сказала.
– В Лэнг?.. – приподнял брови Торай. – Зачем вам туда?
– У меня Бэт-сигнал сработал, – мрачно ответила Ванесса.
Глава 31
С неутолимой яростью пылала Печь Гибила. В черном небе Лэнга мелькали остаточные сполохи Света Зари. Огонь и мрак царили повсюду. Мрак и огонь.
Снаружи продолжалась битва. Сражающиеся порядком подустали, но по-прежнему сражались. По-прежнему мелькали в воздухе огненные кометы ифритов и лучистые шлейфы Рыцарей Света. Сверкали колдовские вспышки. Шарахали плазменные взрывы. Периодически доносилось приглушенное бумканье «Холмов».
Креол стоял у окна по щиколотку в Нъярлатхотепе и смотрел на эту картину остановившимся взглядом.
– Так я победил?.. – пробормотал он. – Или все-таки проиграл?..
Он не знал, что думать. Как относиться к произошедшему. Меньше всего на свете он ожидал такого финала своей кампании.
Демон. В конечном итоге он стал демоном. Лишился посоха, но… теперь ему не особенно нужен посох. Куда более мощный источник энергии поселился в нем самом.
Йог-Сотхотх. Креол чувствовал его присутствие. Проклятый архидемон пока не проявлял себя, но явно не собирался покидать новое обиталище. Как будто в груди Креола забилось второе сердце.
Остальные архидемоны отправились на Кровавый Пляж или еще куда-то. Нъярлатхотеп, Дагон, Шаб-Ниггурат… о них можно забыть. Эти ничтожества так и не сумели возродиться.
И Креола это, конечно, не огорчало.
Он посмотрел на свои пальцы. Те почернели, стали похожими на волосатые паучьи лапки и обзавелись кривыми когтями.
Скверно выглядит.
Это еще не самый худший вариант, впрочем. Превращение в демона – процесс внутренний, но он обычно сказывается и на внешнем облике. Пробудившаяся Тьма искажает душу и коверкает тело. Проявляется это очень по-разному – одни меняются едва заметно, других обезображивает до неузнаваемости…
У Креола получилось что-то среднее.
Краем глаза он заметил движение и резко обернулся. В тронный зал входили… Эмблемы. Креол сразу вскинулся, выбросил из рукавов цепи, но демоны не пытались нападать. Один за другим они проскальзывали внутрь и тихо выстраивались вдоль стен.
Гомори. Заган. Ситри. Элигор. Дурсон. Вуал. Скор. Алгор. Сефон. Партас. Гамор. Умбра. Анабот. Все тринадцать были здесь. Они взирали на Креола молча, безо всякого выражения, и от этого становилось как-то особенно жутко.
Один только Элигор смотрел с кривой усмешечкой, и Креол при виде нее скривился, точно съел гнилой финик. Он ожидал, что этот недоносок хотя бы несколько дней пробудет мертвым, но нет – уже жив, цел, здрав.
Интересно, что эти создания почувствовали, когда Креол поглотил их бога?
И что они чувствуют теперь, когда их бог сидит внутри самого Креола?
