Леонид схватил милорда за руку и прибавил шагу. Он прекрасно различал местность в темноте, а потому двигался увереннее других. Вскоре взявшаяся за руки парочка обогнала Мирла. Треск ветвей и шелест листвы заглушил собой остальные звуки. Под ногами начали попадаться крокодилоподобные ящерицы. Они двигались навстречу и агрессии к людям не проявляли.
– Мр-рав! – Высокий лорд с трудом расслышал клич проводницы, которая остановилась возле покосившегося ствола.
Животное по нему устремилось к кроне. Путники – следом.
Наконец кошмарный шум начал отдаляться. Люди к тому времени слегка отдышались.
– Что это было? – спросил Царьков.
– Миграция серых белок, – пояснил абориген.
– Тоже ночные хищники?
– Дневные, но место обитания они меняют в темное время суток.
– Почему? – не унимался высокий лорд, которому казалось нелогичным такое поведение.
– Если князь леса решил, что в его угодьях развелось слишком много хищной мелочи, он распространяет эманации дикого голода. Серые белки к ним особо чувствительны, они срываются все разом и мчатся туда, где им мерещится обилие пищи. Любую живность на пути рвут на части, но и самим достается. Во время ночного урагана в лучшем случае выживает пятая часть.
– Демон может управлять другими животными?
– Не всеми, наверное, но мелкие твари ему подчиняются.
Леонид припомнил сохатого, который безропотно топал к странному осьминогу. Мелким лось не казался.
– А как с человеком?
– Что «как»?
– Демону по силам оказывать психологическое давление на людей?
– Пока не встречал ни одного живого бойца, который мог бы похвастаться близким знакомством с князем леса. Редкие счастливчики могли видеть его издали и сбежать.
– А между собой князья не дерутся?
– Никто не рассказывал. Даже в легендах нет ни одного упоминания.
– Легенды о демонах? Это интересно, – подал голос до сих пор молчавший милорд.
– О хозяевах леса есть только одно сказание, суть которого сводится к привязанности князя к угодьям. Он скорее умрет, но земли свои в обиду не даст.
– Прямо не демон, а мать родная! – съязвил Хлеу.
До рассвета они так и не смогли уснуть и с первыми лучами солнца продолжили поход. Мирл предложил отойти подальше от своеобразной просеки, оставшейся после пробега белок, куда сейчас спешили многочисленные любители воспользоваться плодами чужого труда. На месте ночного марша, кроме сбитых ветвей и листьев, всегда оставалась пожива. Убитые и покалеченные животные становились легкой добычей хищников, не попавших под смертоносную лавину серой армады. Может, поэтому вчерашние крокодильчики и не связывались с людьми, зная о скором появлении более легкой добычи.
Рава, убедившись, что людям ничего не грозит, растворилась в зарослях – она тоже была не прочь отведать свежатины.
– Ваше величие, вы говорили о приметном ориентире? – обратился милорд. – Думаю, самое время его отыскать. После ночного приключения мне будет сложно определить точное направление.
– Для этого нужно самое высокое дерево, – начал оглядываться по сторонам Лео.
Выбрав подходящее, он полез по стволу. Место посадки увидел сразу, стоило забраться повыше. Царьков прикинул расстояние и понял, что обратный путь, даже несмотря на петли в маршруте, они преодолели гораздо быстрее. До плаща, если он там остался, идти не больше часа.
– Все в порядке? – спросил Хлеу.
– Нам туда. – Царьков указал направление.
Только сейчас, практически добравшись, правитель задумался о цели путешествия. До этого момента плащ и кусок первооблака являлись лишь поводом для созыва совета лордов. Но ведь кисельная субстанция знатным вельможам острова для чего-то очень нужна, причем каждый хотел завладеть этим артефактом лично. Живейшая заинтересованность явно читалась на лицах и Груе, и Пщео. Милорду об этом, скорее всего, было неизвестно, Леонид знал, как высшая знать умеет беречь секреты.
«Хорошо, что хоть одну веревку сумели сохранить!» – хвалил себя Царьков, когда пришлось лезть наверх за накидкой.
Плащ оказался на месте. Лео очень осторожно отвязал его и спустился на землю. Первооблако свою силу не потеряло, продолжая тянуть вверх.
Милорд сразу почувствовал головную боль и принялся растирать виски пальцами. При этом он оглядывался по сторонам, пытаясь отыскать причину.
