– Воспользуйся подарком перехода, как раз тебе он и подарил возможность быстрого перемещения в пространстве.
– Я не чувствую этот «Дар».
– Ха-ха-ха! Мне, что, учить тебя всему?
– Скажи хотя бы, как это происходит?
– Хм. Представь в деталях место, куда бы ты хотел попасть, и сильно пожелай переместиться туда. Перед тобой откроется дверь, вот и войди в нее. Все, смертный, иди, исполняй свой урок. Придет время, и мы снова увидимся.
– Прощай, светлый бог! Спасибо.
Зелень ветвей сдвинулась к корням исполина, укрыв Перуна от глаз Монзырева.
Какое-то время Анатолий стоял перед огромным священным деревом, анализируя информацию. Даже услышанное им не давало права сорваться с места и нестись сломя голову навстречу неизвестности. Наконец он, развернувшись, пошагал к ожидавшим его людям.
– Сашка, готовь свой вороп. Андрей, берешь своих дозорных воевода, выделишь в распоряжение сотников тридцать воинов покрепче, лошадей не брать. Мы короткой дорогой немедленно уходим в городище, в наше отсутствие нурманы захватили его.
– Боярин, кто поведал об этом? – задал вопрос Вадим Всеволодович, озабоченно глядя на Монзырева, все-таки их земли, считай, соседствовали.
– Я разговаривал с Перуном. Он же и обеспечивает проход по короткой дороге.
О том, что проход в пространстве должен проделать он сам, говорить не стал, зачем лишний раз волновать людей запредельными для их восприятия деяниями.
– Я со своей дружиной последую за тобой. Надеюсь, против не будешь?
– Нет, – и уже воеводе: – Гунарович, ты и Ставка остаетесь здесь. Границу на запоре держать будете еще седмицу. Комплектуй караван и отправляй его домой по дороге вдоль Псела.
– Я понял тебя, хевдинг. Может, и я с вами?
– Нет, воевода, дела надо доводить до логического завершения. Ты нужен мне здесь. Кажись, все.
Оглядев своих попутчиков, Монзырев произнес:
– Уходим сейчас и прямо отсюда. На поляне откроется проход. Первыми в него войдешь ты, Горбыль, со всем своим воропом. Затем Андрей со своими, ну, а уж мы с боярином Вадимом и остальными воями в замыкании двинемся.
– А лошади наши как же? – спросил курский наместник.
– Проход будет открыт прямо в городище. После того, как наведем там порядок, вас по этому же проходу переместят обратно. Из Рыбного уже на лошадях вернетесь в Курск.
– Понятно.
Монзырев обернулся лицом к поляне, прикидывая в уме, где и как появится сама «дверь» в пространство. Не оборачиваясь, обратился с последними наставлениями:
– Сашка, готов?
– Да, командир.
– Через проход попадешь прямо в теремную светелку. Режете всех чужих на своем пути, разбираться будем после дела.
– Понял!
Отрешившись от посторонних мыслей, родовой боярин кривичей представил перед собой мембрану, когда-то виденную им при переходе в десятый век, представил выход из нее в большую комнату терема на первом этаже, где все они так любили собираться для обсуждения дел. Представил так ясно, до последней мелочи интерьера, словно уже находился в ней. Кожей почувствовал электрическую составляющую Вселенной, и перед ним вдруг прорезалась серость и хмарь пелены окна в красочном пейзаже поляны. Проход открылся.
– Сашка, пошел! – скомандовал он, силой воли и воображения удерживая объемный сгусток серого туманного перехода.
– Орелики, оружие к бою, работаем. За мной!
Горбыль первым впрыгнул в пелену и исчез в ней. За ним, не отставая и особо не задумываясь, куда лезут, в переходе исчезли наворопники. В считанные минуты через проход ушел Андрей со своими воями и еще три десятка кривичей-добровольцев из дружины, ушли куряне. Плечом к плечу с боярином Вадимом прошел переход и сам Монзырев.
Очутившись у себя в тереме, Анатолий увидел неприглядную картину. Светлица была завалена трупами, и эти трупы в большинстве своем принадлежали захватчикам. Сашка с воропом, первым пройдя проход, сразу же натолкнулся на два десятка вооруженных викингов, составлявших верхушку хирда. Они превратили светлицу в подобие хлева, устроив пир по поводу победы в центральной избе городища. На сундуках, стоявших вдоль стен, плоские крышки отброшены кверху, добро, нажитое в этом мире, вышвырнуто, разбросано по полу, испачкано и загажено. Длинный стол со скамьями перевернуты, изломаны. Кругом лежали трупы своих и чужаков, виднелись потеки крови, лужицы вина и медовой браги. То, что не смогли сделать печенеги силой, ярл датчан добился хитростью.
