столом, чмокнула Монзырева в макушку.
– О чем секретничаете? – спросила, улыбаясь. С тех пор, как Галка понесла дитя под сердцем, улыбка редко покидала ее лицо.
Не сговариваясь, Сашка с Монзыревым, одновременно приложились к кружкам с хмельным медом.
– Да вот решаем, кого на Велесов день пригласить.
– Ну и?
– Список составлен. За бабкой посылаешь?
– Да.
– Вот и оповести ее, пусть лешака пригласит. По Санькиной просьбе, увидеть хочет.
– С ума спятил?!
– А кому, какое дело? Я тоже «за».
– Ну, как знаешь. Оповещу.
– Вестимира что-то не вижу давно.
– К празднику готовятся наш замполит со Славкой и бабами. Это для него одно из главных мероприятий в году, оказывается, – ответила Галка. – Ты сам-то не забыл, площадку для гуляния народного приготовить? Не в крепостных же стенах народу толкаться.
– Андрей с Боривоем и бригадой плотников уже который день трудятся. Так что все на мази.
– Ну и хорошо.
– Все-то, где? Терем пустой стоит.
– У всех дела. Даже молодожены наши, Анька с Ратмиром, и то слиняли куда-то.
– Эх, молодость!
Галина в шутку отпустила Монзыреву подзатыльник.
– Молчал бы уж, старость.
– Вот смотри, Сашка, женишься, тебя жена вот так же лупцевать будет.
– Судя по твоему довольному фэйсу, командир, так тебе это даже нравится.
– Ладно, допивай и в путь. Время уходит.
– Уже допил. Ну, покедова, почапал я.
Оставшись вдвоем в опустевшем тереме, Галина умостилась у мужа на коленях, всем телом прижалась к нему, обняла.
– Все спросить хотела, да как-то недосуг было. Почему у тебя с твоей бывшей женой жизнь не сложилась?
Толик напрягся, засопел, в голове потянулась череда мыслей и воспоминаний.
«Что сказать? Почему? Ведь не расскажешь ей, что изначально сделал ошибку. Да и она, бывшая, ее тоже совершила. Не разобрались по молодости друг в друге, у каждого по отношению к другому были свои задумки, свои планы. Это иногда случается! Вот и наступило разочарование. Он ведь не мог предположить, что в голове красивой молодой женщины на первом плане стоят деньги, на втором – положение в обществе, и только на третьем маячила семья. Когда выходила замуж за лейтенанта, Советский Союз доживал последние дни, но положение офицерской жены еще держалось прочно, а зарплата у мужа высокой. Рухнувшая в одночасье страна поставила людей на колени, заставила многих лишиться чести и совести. Не обошла эта доля и офицерский корпус, кто-то сломался и спился, иные, наступив себе на горло, ушли в бизнес, принялись торговать всем, чем можно, не исключая государственных секретов, некоторые, словно рыбы выброшенные на берег, наглотались свободы и прижились в бандитских сообществах. Причин попасть туда хватало. Еще одна категория офицеров – сынки генералов и им подобных, всегда считавшихся в Вооруженных Силах страны понятием – „пена“. В сложившихся обстоятельствах эта пена оказалась на поверхности. Они не стали бандитами, не превратились в челноков, не испытывали ломки наркомана, покидая армию. За них все сделали родители и деньги родителей. Они стали королями жизни, своеобразными „рантье“.
Те, кто остался в погонах, тащили на себе груз службы и войны, не веря правителям и воротилам от политики. Нищие, преданные всеми, оболганные средствами массовой информации, выставившими их в глазах народа глупцами и неудачниками, они готовы были подрабатывать на стороне, чтоб прокормить свои семьи, но не сняли погоны, были готовы, наплевав на интересы государства, в любой момент стать на защиту своей Родины. Понимали, что государство и Россия – это не одно и то же.
Вот и бывшая супруга решила, что их жизненные позиции расходятся, нет больше общих интересов. Пусть служит, дурачок, раз его не интересуют деньги. Пусть служит, но без нее. Молодость и красота – товар скоропортящийся. Пока есть возможность, его надо подороже продать. Так и расстались, дальше пошли каждый своей дорогой.
Ну и что тут скажешь Галке?»
– Просто не сошлись характерами. Так иногда бывает.
К полнолунию в крепости собралась вся округа. Званые на встречу празднеств людины из окрестных деревень приняли приглашение своего боярина. Собрались не только старшины, но и к жителям крепости понаезжали родственники, кумовья, сваты. У Монзырева в тереме
