одного мешочка, то из другого. Варево пахло немытыми ногами.
– Хватит уже полировать-то, – сказал он.
– Я не могу быть рядом с ней.
И Бранд перевернул меч и принялся яростно протирать его с другой стороны.
– Все, что я могу, это полировать меч и молиться. И я собираюсь этим заниматься до упора.
Бранд знал, что Колючка не выкажет страха. Но она сидела, положив локти на колени и свесив руки, и даже немного улыбалась, и эльфий браслет на ее запястье ярко горел. На левой у нее был стальной наруч – и все, доспеха она не надела. Только кожаную куртку, прошитую стальными кольцами, туго перевязанную ремнями и поясом, чтобы ничего не болталось. И не за что было ухватиться. Над ней стояла королва Лайтлин и заплетала ее спутанные волосы, туго-туго, умело и быстро, словно убирала ее к свадьбе, а не к бою. Обе они не выказывают страха, – храбро держатся, да. Две самые храбрые женщины в лагере. Которым есть что терять в случае поражения. Им двоим больше всех нужна победа.
И тут Колючка поглядела на него, и Бранд кивнул в ответ. И тоже не выказал страха. Во всяком случае, сделал все, чтобы не показать, как боится. А что он мог еще сделать? Это, да полировать меч и молиться.
– Она готова? – пробормотал отец Ярви.
– Это Колючка. Она всегда готова. Что бы себе ни думали эти идиоты.
Воины начали собираться с первым светом, и теперь вокруг стояла и перешептывалась целая толпа. Люди толпились между шатрами и заглядывали друг другу через плечо. Мастер Хуннан стоял в первом ряду и хмурился так, что, казалось кожа сейчас со лба слезет. Бранд видел их недовольные лица, чувствовал их злость и растерянность. Как это так, какая-то девка сразится за честь Гетланда, а они, присягнувшие воины, будут стоять праздно и смотреть. И кто, главное дело? Девка, которая не прошла испытание. Девка, которую обвинили в убийстве. Она ж даже кольчуги не надела! И щита у ней нет!
Колючка явно плевала на всех их перешептывания и уничтожающие взгляды. Она поднялась – высокая, стройная, быстрая, как паук, прям как Скифр, только выше, и шире в плечах, и сильнее. И она раскинула руки и пошевелила пальцами, сжала зубы, прищурилась и оглядела долину.
Королева Лайтлин положила ей руку на плечо.
– Да пребудет с тобой Матерь Война, мой Избранный Щит.
– Она всегда со мной, моя королева, – отозвалась Колючка.
– Время близко.
И отец Ярви перелил свое варево в чашку и протянул ее здоровой рукой:
– Выпей это.
Колючка принюхалась и отшатнулась:
– Как воняет-то!
– Все полезные отвары пахнут плохо. Это обострит твои чувства, приглушит боль. И ты будешь двигаться быстрее.
– А это не жульничество?
– Мать Исриун воспользуется любыми средствами, будь уверена.
И Ярви снова протянул ей исходящую паром чашку:
– Поединщик королевы должен победить. Остальное – пыль под ногами.
Колючка зажала нос и выпила чашку до дна. Потом сморщилась и сплюнула.
Ральф шагнул вперед, держа щит на манер подноса. На нем лежали два только что наточенных кинжала.
– Точно кольчугу не наденешь?
Колючка покачала головой.
– Скорость – вот мой доспех и главное оружие. Я буду двигаться быстро, нападать неожиданно, и всегда нападать, а не защищаться. А вот они мне пригодятся.
И она взяла клинки и вложила их в ножны на груди и на боку.
– Еще один – пусть он принесет тебе удачу.
И Бранд протянул кинжал, который сковала Рин, тот, что он брал с собой на корабль. Тот, что спас ему жизнь в степи.
– Я его сберегу, не волнуйся, – и Колючка засунула его за пояс сзади.
– Пусть он тебя убережет, – пробормотал Бранд.
– Сколько у тебя клинков, – усмехнулся отец Ярви.
– Меня однажды застали врасплох безоружной, и мне не понравилось, – сказала Колючка. – Лучше умереть до зубов вооруженной.
– Ты не умрешь.
Бранд хотел, чтобы в голосе чувствовалась уверенность. Хотя сердце его разрывалось.
– Ты убьешь этого ублюдка.
