Снежинка нахмурилась.
— В прихожей диагностику не производят, — строго сказала она. — Это серьезная процедура. Нужно побольше пространства. Ступай в комнату, ведьма Данимира. Возьми стул, поставь его на середину комнаты, садись, а я погляжу.
Я села на стул.
— Что надо делать?
— Ничего. Сиди молча и думай о хорошем.
Горькая усмешка появилась на моих губах, но развивать тему дальше я не стала.
Снежинка принялась ходить вокруг меня, тереться об ноги, запрыгивать на колени, один раз обняла лапами за шею и застыла так на несколько минут. Потом спрыгнула и принялась вновь водить свои таинственные хороводы.
По окончании диагностики Снежинка сообщила, что сглаза на мне нет. Также нет никакой порчи и прочих колдовских пакостей.
— И венца этого ужасного нет?
— И венца безбрачия тоже нет. Да я бы и раньше заметила — и венец, и сглаз, и порчу… Ничего чужого на тебе нет.
— Но ведь что-то должно быть… Слушай, а что-нибудь такое… более серьезное… заговоренная кровь, например? Порча ауры? Или родовое проклятие? Что-то более тяжелое, чем порча? Ты на такое проверяла?
Тут Снежинка замялась.
— Есть проклятия, которые так просто не распознать. А я еще только учусь. И потом, если проклятие родовое, то оно чужой магией не выглядит — оно же свое, родное. Я могу проконсультироваться по Катнету, но мне кажется, тебе надо поговорить с родителями. Я один раз случайно услышала, что Андрей Сергеевич и Илария Александровна хотели рассказать что-то важное, но только после твоего восемнадцатилетия. Подробностей я не запомнила — маленькая тогда еще была. Может быть, то, что они хотят сообщить, имеет отношение к твоему вопросу… А что случилось? На тебе чужой запах, кстати, очень странный…
Мне снова стало больно.
— Не спрашивай меня ни о чем, Снежа. Я сейчас не могу об этом рассказывать.
До дня рождения оставалось около двух недель. Из-за последнего экзамена я должна была задержаться в Петербурге, но через пару дней уже могла бы уехать в Оленегорск. Оттуда я планировала отправиться в Екатеринбург и уже заказала билеты — и на поезд, и на самолет.
— Давай я сначала с родителями поговорю, тогда наверняка все прояснится. А пока я лучше про экзамены подумаю.
Смирение, думала я, стиснув зубы. Из всех искусств наиважнейшим для нас сейчас является искусство быть смирным.
День своего рождения я собиралась по-тихому провести дома. Если честно, то желания отмечать не было вообще, но накануне Снежинка рассказала, что Лева передал ей по Катнету стихи, написанные в честь моего восемнадцатилетия.
Я прониклась и затрепетала.
Было решено устроить скромную пирушку, во время которой Снежинка зачитает Левино творение, а я за это угощу ее запретными плодами — рыбными консервами и каплей валериановой настойки в блюдечке с водой.
Да, вредно.
Да, нельзя.
Но, как известно, если нельзя, но очень хочется, то можно. Бедная Снежка, должно быть, сильно устала от нерадостной весны, от невеселой хозяйки, от одиночества, на которое я ее обрекла, заблудившись в собственных переживаниях. Настало время исправлять ситуацию. Моего фамильяра надо было срочно приголубить и побаловать. Я пообещала Снежке, что этим вечером мы позволим себе больше, чем обычно.
— Мняум, шпроты! — облизываясь в предвкушении, простонала Снежинка, и адское пламя полыхнуло в ее оранжевых глазах.
— М-м-м, розовое шампанское! — облизнулась в свою очередь я, и, возможно, в моих глазах тоже что-то полыхнуло.
— Только чуть-чуть, в честь праздника, — смущенно пообещали мы друг другу.
Обрадованная кошечка снова начала гонять по углам тряпичную мышь, а я пошла искать в интернете инструкцию по открыванию бутылок с шипучкой. Я как-то слышала страшную историю про бешеную пробку, которая одним выстрелом разбила люстру и поставила невесте огроменный фингал под глазом — не помню уж, в каком порядке.
За вином и шпротами я решила съездить на Невский, в знаменитый «Елисеевский».
Пусть не будет гостей, не будет комплиментов и горы подарков, но можно же просто сделать этот день красивым.
Где-то в шкафу была припрятана новая, ни разу не стеленная льняная скатерть, украшенная роскошной широкой каймой с ирисами из «ришелье», в буфете скучал набор тарелок и бокалов из цветного стекла. У пригородных бабусь, торговавших у метро, можно было купить букет махровых пионов или изящных космей, а в магазине подарков на соседней с домом улочке продавались яркие ароматические свечи и прочие необходимые излишества.
Да, день рождения решительно начинал мне нравиться.
