— Начинаем.
Да, начинаем.
Затем все происходило так быстро, что чувства не поспевали за разумом. Казалось, я просто смотрела дурной бессмысленный фильм ужасов.
Первое мое заклинание полетело в Снежинку и вышибло из нее душу. Пушистое тельце осталось сидеть под диваном, бессмысленно уставясь потухшим взглядом в пространство, а душа Снежинки, сияющая одуванчиковая пушинка проплыла по комнате прямо перед носом у ведьм, которые ровным счетом ничего не увидели. Покачиваясь, следуя за потоком воздуха, пушинка подлетела к раскрытому окну и растворилась в городском космосе.
Я найду тебя, пообещала я Снежкиной душе и приготовилась к следующему этапу.
Последнее, что я ощутила, находясь в родном теле: резкий удар под коленки — и я падаю, но не на пол — меня мягко, но властно подхватывает какая-то сила и перемещает к центру круга.
А последним, что я слышала, было возмущенное Гелино:
— Стойте, погодите, пусть сначала пин-коды от карт своих скажет!
Дальнейшее я уже наблюдала из-под дивана, поскольку вместе со вторым заклинанием успела переместиться в свободное тело Снежинки.
Все стало безумно огромным, от резкого увеличения масштаба окружающего мира тошнота подступила к горлу, и голова закружилась, как на американских горках, но сосредоточиться на этих ощущениях я не могла. Зрелище, которое разворачивалось сейчас передо мной, было самым страшным из того, что я видела в своей короткой жизни.
Тело, мое прекрасное тело, которое я только-только начинала понимать и любить, которым я стала гордиться и от которого ожидалось столько радости в будущем, безжизненно висело в метре от пола — запрокинутая голова с короной светлых волос, длинные руки, раскинутые в стороны, длинные ноги, ломко подогнутые и перекрещенные в щиколотках, будто я прилегла подремать на зеленом пригорке. Ведьмы и Мартин ожесточенно выкрикивали что-то на том самом древнеегипетском, затем синхронно вытянули руки в мою сторону, и с их ладоней полетели круглые сгустки какой-то туманной субстанции. Мохнатые шары мутно светились красным и описывали круги возле распростертого тела.
Как акулы, подумала я.
Вдруг один из шаров приблизился к ноге и будто принюхался. Открылась пасть, полная острых зубов, и шар впился в голень, отхватив кусок от нее и оставив глубокую круглую рану. Нога судорожно дрыгнулась, с нее слетела босоножка и упала неподалеку от меня. Кровь брызнула фонтаном. Мое тело выгнулось дугой, исторгло дикий вопль и конвульсивно забилось в магическом коконе.
Оцепенев, под собственные хрипы и стоны, я смотрела, как светящиеся шары принялись раздирать меня на куски.
Перед глазами сгустилась тьма.
Снежинка, сказала я себе. Я должна двигаться ради Снежинки. И ради того, чтоб у ковена ничего не вышло. Результатом этой казни будет пшик,
Темнота отступила.
Последнее, третье заклинание я потратила на отвод глаз. Для полноценного уже не хватало ни времени, ни сил. Человека этим магическим лоскутком было не спрятать. Но на маленькую кошку могло хватить.
Я смотрела на дверь и набиралась решимости.
Пора.
Перед тем как двинуться, я запретила себе смотреть, как умираю. В том месте, где погибало мое тело, сознание нарисовало черный прямоугольник и отключило звук.
Кошачье тельце шаталось. Лапы скользили в кровавых лужах и заплетались — четыре лапы, слишком много для той, что недавно была человеком.
Я бросила взгляд на гигантские фигуры. Лица показались мне меловыми пятнами, опознать их можно было только по одежде. Аня согнулась пополам — ее рвало. Ксения пыталась дотронуться до Мартина. Она беспрестанно хватала его за руку, а он стряхивал ее прикосновение, как стряхивают паука, спустившегося на рукав с потолка. Их явно заклинило на этом действии. Геля распахнула блузку и медитативными ласкающими движениями размазывала мою кровь по лицу, шее, груди… и это выглядело хуже всего.
А Люда… одна Люда стояла неподвижно. Ее глаза — я вдруг увидела на меловом пятне светящиеся глаза — смотрели прямо на меня. Сомнений не было — она меня видела. Погодницы — они такие, у них своя магия. С ними никогда не угадаешь.
Я застыла на месте с поднятой передней лапой. Секунду мы смотрели друг на друга, потом Люда едва заметно повела подбородком в сторону двери, и я побежала.
Я выскочила на кухню, потом на балкон и там ступила на карниз. Тот участок мозга, что отвечал за страх, отключился еще тогда, когда первый из бесов, вызванных Мартином, впился в мою плоть. Я знала, что должна пройти по карнизу до раскрытого по летнему времени лестничного окна, и не сомневалась, что сделаю это. Три нерушимых образа гнали меня вперед — пшик,
По карнизу я прошла так ловко, будто делала это всю жизнь.
