Постепенно наладились отношения и с Их Высочеством, хотя, конечно, такой нежной дружбы, как с Чудовищем, не случилось. Но кое-как мы притерлись друг к другу. Я начала почаще вставлять в свою речь обращение «Ваше Высочество» и произносила эти слова почтительным тоном. Образ эксцентричной старой ведьмы мною тщательно поддерживался, но особо критические комментарии оставались невысказанными.
Такая линия поведения оказала на демона благотворное воздействие: он оттаял — в той степени, в которой вообще был способен смягчиться, — и в свою очередь вел себя приемлемо. Кормили меня тем, чем я просила, обращались по имени-отчеству, на пол не кидали, но аккуратно ставили. Я пожаловалась на ночные кошмары, терзающие меня в одиночестве, и получила милостивое соизволение спать у Их Высочества в ногах.
Постепенно мой почтительный тон из наигранного превратился в непритворный.
Наверное, из Кайлеана действительно должен был получиться неплохой король — я никогда не видела более целеустремленного человека.
Он вставал рано утром, всегда в одно и то же время, в любую погоду выходил во двор и около часа занимался физическими упражнениями, чем-то вроде инопланетного ушу — во время этих занятий сила земного притяжения для него, казалось, уменьшалась раза в два. Я всегда с удовольствием наблюдала за действом с крыльца — оно совершалось так эффектно, что за просмотр можно было деньги брать. Теперь я понимала, что лежало в основе радостной пляски Чудовища, той, что он исполнил, научившись произносить новые слова.
Только под самый конец тренировки, когда Кайлеан приступал к метанию кухонных ножей в мишень, сооруженную из снятой с петель двери буфета, я вставала и уходила в дом. Ничего не могла с собой поделать: мне всегда казалось, что сейчас он развернется и метнет остро наточенный нож в меня, прямо в сердце. Один-единственный раз мне пришла в голову такая дикая мысль — и все, я не смогла от нее избавиться; Мартин и его ведьмы кардинально изменили мое мироощущение, внеся в него отчетливую параноидальную ноту.
После водных процедур и завтрака Кайлеан шел в библиотеку и трудился там до вечера, делая лишь пару перерывов на кофе с бутербродами. Я — с разрешения Их Высочества — сидела рядом на столе и внимательно следила за движением кайлеановской руки (иногда борясь с желанием цапнуть лапой соблазнительно мелькающий карандаш).
Когда я видела, что выходит из-под грифеля — длиннющие магические формулы-сороконожки и каллиграфические, виртуозно переплетенные руны, — то поневоле начинала принимать мысль, что в гордыне Их Высочества имелось рациональное зерно. Похоже было, что Кайлеан свое дело знал… по-настоящему знал, и я подозревала, что одними врожденными способностями такого уровня не достичь; надо думать, он был прилежным учеником.
Как-то я высказала эту мысль, полагая, что доброе слово приятно не только кошке, но и демону, и выяснилось, что учителем Кайлеана был сам Мерлин, вернувшийся в замок Карагиллейнов специально для обучения королевских отпрысков.
— Ничего себе! — ахнула я. — Быть учеником самого Мерлина — это что-то невероятное…
— Вы даже не представляете насколько, — заверил меня Кайлеан. — Кстати, хорошо бы вам встретиться. Мерлин до сих пор живет в нашем замке. Наверное, вам будет приятно увидеться со старым знакомым.
Я закашлялась, потом воскликнула с энтузиазмом:
— Всенепременно! Как соберусь в ваши края, так первым делом загляну к старине Мерлину!
Кайлеан неопределенно хмыкнул и, к моему облегчению, больше к этой теме не возвращался.
Да, в магической науке Кайлеан был силен. Мне же удавалось опознавать от силы один знак из десяти, если не меньше. Причем если, глядя на формулы, я еще была в состоянии уловить направление, в котором двигалась демоническая мысль, то вот прочесть вензеля из рун не могла вовсе… это искусство было совсем не в ходу в Тихой Империи.
Впрочем, и мне удалось внести лепту в общее дело, когда Кайлеан начал искать сведения в книгах. Книжных тонкостей он не знал и, если бы не мои подсказки, вряд ли совладал бы с некоторыми капризными фолиантами.
— С этим товарищем надо пожестче, — поучала я демона. — Если текст не появится, возьмите что-нибудь острое и проведите по обложке черту. Сильно не нажимайте, но легкая царапина должна остаться.
— Странный совет.
— Ничего странного, разве вы не видите? Вот здесь, в правом верхнем углу, множественные полоски наискосок. Проведены ровно, с одинаковым нажимом, значит, сделаны не в сердцах. Скорее всего, тот, кто накладывал на книгу чары, использовал в качестве кодового предмета гребень… — Тут я обеспокоилась: — Вы понимаете значение слова «кодовый»?
Демон завел очи вверх.
— Данимира Андреевна! Вы не поверите, но я даже знаю, куда надо нажать, чтобы включить компьютер.
Я заинтересовалась:
— Вы вроде всем Адом дружно играете в Средневековье… Разве у вас есть компьютеры?
— У нас — нет. У вас есть. Я бываю в вашем мире. Иногда. Дела вынуждают.
Школьные страшилки промелькнули в мозгу стайкой летучих мышей.
— Вампирите на досуге?
Он поморщился.
