– Нет-нет, ваша светлость, это тоже невозможно. Мать доверяет ей абсолютно, а людей, удостоенных ее доверия, всего двое-трое на весь белый свет. И политического мотива у этой женщины быть не может. В самом деле – ведь невозможно же объяснить, зачем ей это могло понадобиться! Она предрекла мне судьбу и рассказала, как уберечь ее от ваших низменных замыслов…
– Которых не существует.
Лючия поджала губы.
– Мне это известно только с ваших же слов. В конце концов, кинжал ведь действительно хранился у вас.
– Я намеревался всего лишь вернуть его туда, откуда он взялся, и никаких иных намерений не питал! Безмозглая девчонка! Ясно, как день: тебя обманули! Рассказывай толком, во всех подробностях: что произошло в той пещере, и что именно эта ведьма говорила обо мне?
– Теперь это уже неважно. Я…
– Неважно? Неважно?! Ты убила меня, и смеешь говорить, что причина не важна?!
Лючия зажмурилась, прикрыв рот сложенными горстью ладонями. К стыду своему, от расстройства чувств она совсем лишилась способности думать.
– Прошу простить меня. Я просто хотела сказать, что… – она вовремя прикусила язык, сообразив, что едва не выложила убитому ею человеку свои соображения о том, что теперь-то, после его смерти, все будет хорошо. – Я… Я просто хотела сказать, что сделанного не вернуть, и мы, конечно же, ничего не в силах исправить.
– Ты не можешь вернуть мне жизнь, это правда, но мне очень хочется знать, что за кукловод дергает тебя за веревочки. Несомненно, то же интересно и тебе.
Лючия закивала. Зная, кто всему виной, она легко сумеет заделать брешь, возникшую между ней и Франческо. В конце концов, ей еще предстоит отыскать способ сделать это, а мать всегда говорила: сидя на месте и ничего не делая, дождешься, что судьба претворит свои планы в жизнь самым скучным образом. Уж лучше помочь судьбе, чем ничего не делать!
– Тогда рассказывай все о той женщине из пещеры – во всех подробностях, сколь бы незначительными они ни казались, – видя, что Лючия колеблется, Просперо развел руками. – Я не смогу рассказать это никому. Ну же, говори. Держу пари, эта тварь не заслуживает твоей верности.
– А как же Франческо?
– Он еще никуда не уезжает. Кроме того, я всегда могу легко отыскать его.
Медленно, запинаясь, Лючия начала рассказ. Воспоминания о встрече в волшебной пещере были такими яркими, точно она произошла не более пары часов назад. К тому же мать с детства учила ее не упускать ни единой мелочи. Слушая ее, Просперо расхаживал взад-вперед, и его беззвучные шаги очень сбивали с толку. Когда Лючия добралась до описания хозяйки, он поднял палец:
– Руки! Опиши еще раз ее руки.
– Мягкие и изящные.
– Но не старческие?
Лючия помедлила.
– Нет. Но голос звучал совсем как у старухи.
Просперо кивнул.
– Продолжай.
Лючия рассказала обо всем, что было дальше. К концу ее повествования Просперо остановился и замер, уткнувшись взглядом в пол.
– Вернемся к пламени. Вспомни: не стали ли языки пламени голубыми, когда речь зашла обо мне? Подумай хорошенько.
Лючия решительно покачала головой.
– Нет. Пламя сделалось голубым и высоким, только когда она заговорила о моем браке и о том, что случится, если ваши замыслы увенчаются успехом. Я еще подумала, что огонь желтеет и начинает моргать, когда она говорит о вас, потому что вы угрожаете моей судьбе.
– Нет! Ха-ха! Вот оно! Она использовала против тебя твое же невежество и с помощью твоих ничтожных знаний добилась выдающегося эффекта. Чаша находилась в пещере, а пещера, ручаюсь – где-то близ Монте-Прадо.
– Прямо у ее подножья! Но ведь она говорила, что люди не знают ни о существовании этой чаши, ни о ее силе.
Просперо насмешливо хмыкнул.
– Я читал о ней, но до сего дня полагал, что это просто миф. Теперь о кинжале. Где он?
Лючия вынула кинжал из сумки на поясе. Просперо снова двинулся к ней прямо сквозь стол.
– Затяни шнур потуже и снова завяжи на три узла, как сейчас.
Лючия выполнила его указания, и Просперо, похоже, остался доволен.
– Вы знаете, кто эта женщина, верно?
Просперо кивнул.
