тропы прогуливалась красивая пара – девушка с очень длинными светлыми волосами и парень с фиолетовыми глазами. Возле одного двора на лавке сидел старик-миг и что-то вырезал из дерева.
Эльфенку жители поселка казались вполне симпатичными. Подумаешь, цвет кожи странный и уши… Да они и «четвероухими» в прямом смысле слова не были. У них было по два уха, только раковина раздваивалась на два «лепестка», заостренных по краям. Почти как у самого Эльфенка. О чем не преминул напомнить Виктор – он без конца кривился, отворачивал от мигов морду и цедил сквозь зубы:
– Слышь, дворняга, тут твой папаша нигде не затерялся?
Но сад стоил всех унижений!
На долгие минуты Эльфенку показалось, что он перенесся совсем в другой мир, где нет нищеты и голода, где не нужно выслуживаться перед Горелым, где у него есть дом и мягкая постель, где играют яркие краски, а не одни только черно-серые…
Он во все глаза смотрел на крупные темно-алые листья с тонкими зелеными прожилками, на огромные красные яблоки и даже – на ярко-розовые цветки, распустившиеся кое-где, хотя стояло лето, а не весна. Яблони росли двумя рядами, их кроны сходились, образовывая аллею, а запах! Эльфенок не знал другого места, где бы так пахло.
– Надо же, – проговорила Матильда, тоже глядя по сторонам во все глаза. – Мы столько не приезжали, а сад не увял. Как же я по нему соскучилась.
– Отец говорил, за ним соседи приглядывают, четвероухие эти, – без энтузиазма бросил Виктор.
– Они хорошо понимают язык природы, – тихо сказала Матильда. – Нам бы так.
– Пф, не хватало еще в чем-то им подражать, – фыркнул Виктор. – Эй! Ты что жрешь, дворняга?!
Эльфенок едва не подавился яблоком, которое как-то само оказалось у него сначала в руках, а потом и во рту.
– Не трогай его! – взвилась Матильда. – Я разрешила. Это мой подарок на день рожденья! А яблоки все равно пропадут здесь.
– А мофно ф фобой взять немнофко? – жуя спросил Эльфенок, избегая взгляда Виктора.
Тот брезгливо отвернулся, а Матильда закивала.
– Конечно. Набирай сколько хочешь, и поехали. Пока мама с папой не заметили, что нас долго нет.
От Кашинблеска до Милимилля автобусом ехать около получаса – извилистыми дорогами, мимо других городков и поселков, таких же свежих и красочных.
А потом еще немножко пройтись от автобусной остановки.
Так вот, когда шли к саду, добрались без приключений, Матильда уверенно вела их и привела к яблоням и дому – уютному на вид, с белыми стенами и красной крышей.
А когда пошли назад, где-то сбились с тропы, наверное. Потому как шли они, шли, а остановки все не было видно, наоборот, начался лес сплошь из высоких колючих деревьев синеватого цвета. Эльфенок сперва этого не понял – у него перед глазами все еще стояли красные листья, а в руках был целый узел алых яблок, завязанных в футболку.
Первым о проблеме заговорил Виктор:
– Слышь, сестра, а мы вообще туда идем?
Матильда остановилась. Вид у нее был растерянный.
– Я не понимаю… Я же шла, как обычно. Сначала надо повернуть направо, потом налево, и…
– Что? Это от остановки – направо и налево, а от дома – наоборот. Эх ты, Тиля-Матиля!
– А сам-то куда смотрел?! – огрызнулась Матильда. – Надо назад идти.
Она огляделась.
– На вон той развилке надо повернуть вбок, мы ведь оттуда пришли, да?
Они пошли назад, однако, вместо того, чтобы выйти к поселку, лишь углубились в лес и бродили там, пока не начало темнеть. Проголодавшись, они съели припасенные Эльфенком яблоки и в который раз огляделись.
– Мы все умрем здесь, и нас съедят дикие хрюмы, – проворчал Виктор, обгладывая розовый огрызок.
– Хрюмы не едят людей, умник! – фыркнула Матильда, хотя голос ее дрожал не только от злости на брата, но и от страха и усталости.
– По-моему, там дом, – неуверенно сказал Эльфенок. – Кажется, мы вышли к поселку.
Все трое сорвались с места и бросились на забрезживший впереди свет. И правда, деревья расступились, и путешественники оказались у небольшого домика с темными окнами. Ворота забора между тем оказались не заперты.
– Какое счастье! – Воскликнула Матильда. – Надо зайти и спросить дорогу!
– Кажется, мы вышли с другой стороны поселка, – подал голос Эльфенок, привыкший шнырять по темным улицам Кашинблеска.
– О, да ты просто гений, – скривился Виктор и крикнул вслед Матильде, устремившейся в ворота. – Похоже, дома никого нет. Или спят все. Окна
