– А чья?
Рико покачал головой.
– Понятия не имею. Но они хотят выяснить, что превращает детей в Зверлингов.
Он поерзал на матрасе, устраиваясь поудобнее, и я оцепенел. Правой ноги ниже колена не было. Рико поймал мой взгляд.
– Я же сказал, они берут образцы тканей. Все время, пока я здесь. Пару дней назад они решили, что им нужен образец посущественней.
Я не мог отвести глаза от свободно болтающейся штанины.
– То есть… они… тебе?..
Нет, это невозможно. Желудок снова болезненно сжался, и я почувствовал во рту кислый вкус желчи. Меня бы вырвало, если бы было чем.
– Да, – кивнул Рико. – Отрезали два дня назад. После этого Дженни и сошла с ума. Наверное, она знала, что надвигается.
– Боже. И ты так спокоен?!
Он пожал плечами.
– Ну, сначала я тоже психовал, а потом понял, что от этого никакого толку. Так что теперь просто живу. Вот, еще один день заканчивается.
Все это не укладывалось у меня в голове. Я с трудом сдерживался, чтобы не выпустить на волю пуму. Наверняка она сможет пробить этот хренов аквариум, а потом растерзать всех, кто встанет у нее на пути. И к черту Каторжника с его советами!
Однако затем меня посетила новая мысль.
Что, если в клетках не обычное стекло, и я не смогу его сломать? Чего я тогда добьюсь – кроме как выложу этим ублюдкам свой главный козырь?
Я заставил себя глубоко дышать.
– Зачем они отрезали тебе ногу? – спросил я наконец.
– Ради образцов тканей. А еще им было интересно, прирастет ли она обратно.
– Они что, больные?
Рико пожал плечами.
– Ну, ящерицы же отращивают хвосты. Хвоста у меня нет, так что они решили поэкспериментировать с ногой. Хотя, мне кажется, это они уже потом додумались. Сперва им просто понадобился материал для анализов, – и Рико указал на холодильник, который я сперва не заметил. – Когда они с ней не работают, то держат там.
Вот теперь мне действительно захотелось блевать.
– Это… В этом нет никакого смысла.
– Они думали, что я превращаюсь в ящерицу. Видимо, им кто-то сказал.
– Но ты же не Зверлинг, – возразил я для невидимой аудитории, которая могла нас подслушивать.
– Как и ты, – кивнул он. – Мы просто ребята, которым чертовски не повезло.
– Поверить не могу. А как же наши гражданские права?
– Они думают, что мы Зверлинги. А у Зверлингов прав нет. К тому же мы до сих пор не знаем, чья это лаборатория. Может, государственная. А может, каких-нибудь сумасшедших ученых.
Я покачал головой.
– Ты видел эти железки? Они должны стоить целое состояние. Вряд ли кто-нибудь потянул бы такой проект в одиночку.
– Сейчас это неважно, – ответил Рико. – А важно то, что мы, по ходу, будем сидеть тут до Второго пришествия.
Если только я нас отсюда не вытащу, подумал я, но вслух ничего не сказал.
Марина
– На мой вкус, одной юной антилопе не помешало бы укоротить язык, – сказала тетушка Минь.
Мы заложили огромный крюк вокруг штаб-квартиры ФБР, чтобы избежать встречи с журналистами. Я то и дело настороженно оборачивалась, но, похоже, нам действительно удалось улизнуть незамеченными.
Сейчас наш путь вел скорее к океану, чем к эстакаде, но я не решалась спрашивать, что задумала тетушка Минь. В голове у меня крутилось множество тревог и сомнений, и с каждым шагом их становилось только больше.
Небо уже окрасилось в ту удивительную смесь розового, оранжевого и сиреневого, которой мы так восхищались в Санта-Фелисе. На набережной было не протолкнуться от зевак, собравшихся понаблюдать за очередным неповторимым переходом от дня к ночи. В другое время я тоже замедлила бы шаги, любуясь закатом, но сейчас оно вызывало у меня только одну мысль: через час совсем стемнеет, а мы так и не продвинулись в поисках Джоша.
– Зачем было вообще слушать Дэнни? – сердилась Элзи. – Врезали бы ему по рогам и смылись. Столько времени сэкономили бы!
Я вспомнила, что к моменту появления ФБР лагерь под эстакадой совершенно опустел. Бездомные словно растворились в воздухе.
– Зато мы выяснили столько интересного, – возразила тетушка Минь.
– Ага, что никто ничего не знает. Прямо достижение.
