— Показалось, что я в доме одна.
— А ты и есть одна. Со мной. Остальных я выгнала на улицу. Денек пригожий, пусть гуляют.
Вот почему так тихо. Санта ходит абсолютно бесшумно, как оркушка — впрочем, у нее есть четвертинка орочьей крови, — а кроме нее, ходить и топать некому.
— Гуляют? Сколько сейчас времени?
— Да уж полдень, — Санта запыхтела. — Я сказала, чтобы тебя не будили. Гостья твоя утром уехала, позавтракала и уехала. Нина ушла в гостевой дом, там рояль есть, она репетировать хочет.
Я встала. Почему-то запомнила момент, когда осознала, что сижу на корточках под стеной. Осознала и удивилась: зачем? Я ведь никогда не была такой нервной, чтоб прям ноги не держали. А стоило мне выпрямиться, как я снова чуть не упала от сильнейшего приступа головокружения. В глазах потемнело, потом замелькали вспышки, Санта подхватила меня под руку и заботливо повела в комнату. Но не довела, потому что меня замутило.
Тошнота для приличной женщины — лучший стимулятор. Я заметила это, еще когда ходила беременная и мучилась от токсикоза. Конечно, мой врач мигом решал проблему… но пару раз я оказывалась в весьма щекотливом положении. И вот что хочу сказать: женщина может находиться в без пяти секунд обмороке, но если ее в этот миг затошнит — она пулей долетит до ближайшей уборной или хотя бы укромного местечка. Откуда только силы берутся.
Так и я. Вырвалась у Санты, в три прыжка добралась до унитаза и склонилась над ним аккурат в тот момент, когда у моего желудка кончилось терпение.
Отдышавшись, я цинично заглянула в унитаз. Не могу назвать себя экспертом по рвотным массам, но кое-какие важные признаки мне известны. Означенные массы выглядели так, как они и должны выглядеть у человека, не имеющего проблем с пищеварением, который внезапно проглотил нечто несъедобное. Правда, я последний раз ела десять часов назад самое малое, а в унитазе плавали вполне себе узнаваемые кусочки. Надо же, и не думала, что так плохо жую… Стоп. Получается, что все эти десять часов мой желудок не работал. Повод для визита к врачу. Или?.. Впрочем, тогда без врача точно нельзя обойтись.
За моей спиной маячила Санта. Я оглянулась:
— Ты видела, что меня вырвало?
— Видела, — согласилась Санта.
— Отлично. У меня есть свидетель. Теперь вызови Кера, пусть принесет мой кейс из кабинета. Сама не уходи.
Санта не стала задавать лишние вопросы. Я провела несколько неприятных минут, не имея возможности прополоскать горло и почистить зубы, прежде чем Кер подал мой кейс.
Я не прикасалась к нему больше года. С того дня, как вернулась с Саттанга. Но портиться в нем было нечему.
Привычным жестом я взяла образец из того, что плавало в унитазе, затем сделала два мазка со своего горла. Все упаковала, поставила метки. Сделала дубль образцов — отправлю Вере Харрис.
У моего организма не было ни единой достойной причины для такого поведения. Я здорова, не беременна, не имею пищевых аллергий. Я не ела ничего непривычного, такого, что моя поджелудочная железа не сумела бы переварить. Значит, яд.
Запечатав один комплект образцов, я отправила Кера к Вере Харрис, велев объяснить ситуацию на словах, строго при личной встрече и наедине. Затем вызвала бригаду из эдинбургского госпиталя Святого Марка — самого пристойного в городе. Умылась, оделась и спустилась в столовую, где было удобнее дожидаться медиков.
— Ты бы хоть чаю выпила, зеленая ж от слабости, — сказала Санта.
— Нельзя, — возразила я. — До медицинского освидетельствания — ничего нельзя. Даже чистить зубы. Даже воды нельзя.
— Бедняжка, — посочувствовала Санта.
Она уже почти ушла, когда за моей спиной с сухим щелчком развернулся монитор и зазвучала какая-то музыка с претензией на «духовность». Я автоматически засекла время, переключила чип на запись и только потом обернулась.
Заставка — черный фон, подсвеченный северным сиянием, и Колесо Сансары, без него под такую музыку никак, я понимаю, чего ж тут не понять…
— Что за чертовщина? — спросила Санта.
— Понятия не имею. Кто-то запрограммировал канал, похоже, хотел что-то посмотреть.
— Да кто ж мог-то? — недоумевала Санта. — Это твоя столовая, здесь, кроме тебя да твоих гостей, рассиживаться некому. А прочим не до картинок в рабочее время.
Я сверилась с часами. В это время у меня по режиму дня — ланч. Но я не имею привычки смотреть за едой новости и тем более высокодуховные передачи с Колесами Сансары.
Нина? У Нины запросто могут случиться самые разные желания. Но зачем ей программировать канал именно в столовой? К тому же она ушла репетировать.
