Бармен встревожился:
– Как так? Я думал, он ваш друг и достоин доверия.
– Ничего он не достоин, – жестоко сказала я. – И вовсе он мне не друг.
– Да? – еще больше встревожился бармен. – А кто он?
– Он инспектор, – сказала я. – Хочет найти моего жениха и отправить в Сибирь.
– В Сибирь? – Бармен посмотрел на Бондина в ужасе: – Вы зверь, что ли?
– Может, и зверь, – мрачно сказал инспектор, – но никак не свинья.
Я бы могла сказать ему, что свинья – это зверь, между прочим. Но мне было все равно, разбирается кто-нибудь в зоологии или нет. И даже было все равно, свинья Бондин или нет.
А бармену я сказала беззаботно:
– Вот поймает вас на незаконных коктейлях и тоже в Сибирь отправит.
Бармен побледнел. А потом смешал себе коктейля. Только пофигенции накапал не меньше полбутылочки. Остаток протянул мне:
– У меня все равно конфискуют. Уж лучше вам. – Потом снова достал контейнер с мятой, напихал листьев в пакет и дал мне: – Чтобы не кружилась.
– Спасибо, – я взяла бутылочку и пакет.
– Да не конфискую я ничего! – возмутился инспектор. – И в Сибирь никого не отправлю!
– Это вы сейчас так говорите, – сказал бармен, – когда вам все пофиг. А потом очнетесь и…
– Нет-нет-нет! – запротестовал инспектор. – Я же сказал, я не свинья! Вы для меня такой коктейль сделали, а я что – вас за это накажу?
Бармен протянул было руку ко мне за бутылкой, но я сказала:
– Подарки назад не отбирают! – и спрятала бутылочку в сумку.
Бармен вздохнул, взял свою «Канарейку» и выпил целиком.
Бондин сказал:
– Да я, если хотите знать, и жениха-то ее в Сибирь отправлять не собирался, и ту дурочку тоже, тем более что ее… – Он запнулся.
Правда? Он не пошлет моего Мишу в Сибирь. И Миша спокойно сможет жить себе со своей белобрысой женой в Москве… Да и пусть. Фиг с ним, с Мишей.
Инспектор в это время говорил:
– Я вообще хотел прикрыть это дело втихушку, а в Департамент сообщить об ошибке! Придумаю что-нибудь. Например, что у Весловской ступа взбесилась и сама улетела с ними из поместья. Годится? – Он, довольный собою, посмотрел на нас.
– Там точно нет сыворотки правды? – засомневалась я насчет коктейля.
– Ну что вы! – сказал бармен. – Люди ведь почему обычно правду не говорят?
– Почему? – спросила я.
– Потому что их волнует мнение других людей, – сказал бармен. – А вот когда ничего не волнует…
– Когда ничего не волнует – это чудесно! – сказал инспектор.
Бармен рассмеялся.
– И как ты вообще стал инспектором? – спросила я Бондина. – Если тебе не нравится отправлять людей в Сибирь?
– Долгая история, – пожал плечами он.
– А мы еще не приплыли, – сказала я.
Инспектор сказал:
– Моя мама превратила папу в золотую рыбку. А обратно превратить не сумела. И я понял, что кто-то должен ограничивать магию.
– Ужас, – сказала я. – И твой папа – как же он теперь?
– Плавает в аквариуме.
– Но зачем она превратила его? Разозлилась? Или он много болтал?
– Затем, – сказал инспектор беззаботно, – что вызывать существ, исполняющих желания – золотую рыбку или там, например, джинна, – запрещено.
– О. Правда?
Он кивнул:
– И наказание за вызов такого существа может быть весьма суровым.
– Каким же?
– От лишения магии навсегда до смертной казни через отрубание головы.
– Ничего себе, – удивилась я.
