раз, и получают.
– А тебе завидно? – спросила Орхидея.
– Вот еще, – насупился Миша.
Меня осенило:
– Просто рядом с ведьмой ты чувствуешь себя слишком обычным?
– А что – разве не так? – встрепенулся он. – Ведьмы вечно всеми помыкают. И строят из себя каких-то королев! – Он повернулся ко мне: – Ты вон как изменилась!
– Как я изменилась? – спросила я.
– Да чего ты только сегодня со мной не сделала!
– Так не вел бы себя как свинья!
– Да обычная девушка просто – ну что? Дала бы пощечину да разревелась, а вы, ведьмы, издеваться начинаете!
– А я? Разве я над тобой издевалась? – жалобно проговорила Мелисса.
Ну а я накинулась на Мишу:
– Ты хочешь, значит, чтобы я ревела, когда ты с другой целуешься?!
Он аж заслонился руками. Ага, нового веника боится, или что я чего и похлеще могу наколдовать!
– Да пошел ты, Миша, – сказала я устало. – И как я раньше не разглядела, какой ты кретин.
Конечно, не разглядела! Я же всегда была с ним суперхорошей, я под него подстраивалась – ну не хочет идти в кино, хорошо, посидим дома, посмотрим хоккей, заодно я ему рубашки поглажу. Какого черта я так старалась быть идеальной? Да знаю я, какого. Я его любила. Или вообразила, что люблю, – эти два ощущения очень легко перепутать, особенно если воображение богатое. Я очень боялась Мишу потерять. Думала, если он узнает, какая я на самом деле – капризная, порой ленивая, не очень-то хозяйственная (ну не люблю я готовить и убираться – а кто любит?), то он бросит меня.
А когда меня одарили магией, я почувствовала себя уверенной и независимой, и мне это так понравилось!
– Знаешь что, – сказала я бывшему жениху, – найди себе какую-нибудь послушную и покладистую дурочку, которая обожает стирать носки и готовить борщ. А я, ты прав, королева. И я не для тебя.
Ну ладно, насчет королевы – это я малость загнула. Какая я королева? Даже Мелисса вот рядом – и то виднее меня будет.
– Да кому ты нужна, думаешь, ты такая уж красавица? – бросил Миша зло. – А через пару лет тебе будет тридцать, и на тебя тогда никто и не посмотрит.
Вообще-то через пару лет мне будет всего двадцать восемь!
– Да как ты смеешь, Миша! – всплеснула руками Орхидея.
А Бондин сказал спокойно:
– Мне нужна. И она красавица. И через двадцать лет тоже будет нужна.
Я так растерялась, что ничего на это не сказала. И через двадцать лет? Что он хочет этим сказать?
Все уставились на Бондина, и я – тем более. То есть я вытаращилась на него совершенно ошарашенно.
А он пробормотал:
– Извините, мне надо позвонить по службе. Жасмин.
Приложив свой сотовый к уху, он отошел к лесенке.
– Кхм, – первой нарушила молчание деликатная Орхидея, – вам не кажется, что пора устраиваться на ночлег? Вся эта смена поясов утомительна… Я так прямо с ног валюсь.
– Это было бы хорошо, – поддержал ее Николай, – да только хватит ли тут комнат? А то я еще напросился…
– У нас две гостевые спальни, – сказала Мелисса.
– Я могу поспать в гостиной на диване, – сказал Миша.
– А я в кабинете, – сказал, подходя, Бондин.
– Не смог дозвониться до Жасмин? – спросила я.
– Смог, – кивнул он. – Но поговорить не удалось. Что-то со связью, похоже. Вместо слов я слышал только «бу-бу-бу».
– Бу-бу-бу? – повторила я.
– Это то, что я услышал, – кивнул он. – Утром ей перезвоню.
Нам с Орхидеей досталась одна гостевая с двумя узкими кроватями, а Николаю – вторая, совсем небольшая, с одной. Мелисса же собиралась ночевать в своей собственной спальне.
Была еще спальня ее родителей, по соседству с кабинетом, но Мелисса сказала, что они не позволяют там ночевать кому бы то ни было.
Гостевые спальни находились по одну сторону гостиной, а спальня Мелиссы – по другую.
