за труд, колданите для нее, – он кивнул на меня, – пальтишко.
Не успела я сказать, что пальто мне ни к чему, слишком теплая одежда для такой погоды, и вообще, у меня кофта в домике осталась… как в руках Орхидеи появилось зеленое пальто, и она протянула его мне.
Я сняла пиджак и отдала инспектору, накинула пальто, пробормотав:
– И вовсе это лишнее…
Тот натянул пиджак и поспешил обратно к главному дому.
Орхидея тихо сказала мне:
– А почему сама-то себе пальто не сделала?
– Да что-то не получалось, – ответила я.
– А-а, – хитро подмигнула мне она, – понимаю. Чтобы он пиджаком укрыл. Умный ход… Без моего содействия мама ступу ему не отдаст, – и она побежала догонять инспектора.
Так я и не успела их спросить, для чего именно ступа понадобилась. Что там про какой-то след Бондин говорил?
Я зашла в сад. Прошла по дорожке и увидела Маргариту – она собирала базилик с грядки. Услышав мои шаги, она распрямилась, подняла стоявшую рядом на дорожке корзинку с пучками зелени и подошла ко мне:
– Я что хотела спросить. Как твоя магия? Ты так хорошо ее укротила? За все утро ни одного сюрприза!
– Не знаю. – И правда, почему-то предметы не бесятся вокруг меня сегодня.
Я вытянула ладонь и представила на ней апельсин. (По крайней мере, этот трюк я вчера почти что отработала.) Ничего не происходило. Будто я снова стала простушкой.
О нет! Только не это! Мне так понравилось быть колдуньей! И алмазов я ведь не наколдовала!
– Ноль, – сказала бабуля.
– Да.
Я стала представлять первое, что приходило в голову – велосипед, игрушечного мехового ежа, тарелку, сумку. Ничего!
Бабуля повернула свое простенькое, с белым камушком, кольцо и сказала:
– Ну-ка, просто щелкни пальцами.
Я щелкнула.
– Не искрит, – сказала она.
– А должно? – Я повернула свой перстень и щелкнула снова. В окутанном серебристой дымкой мире ничего искрящего из моей руки не появилось.
– Конечно, должно! – сказала старушка. – Магия, она ведь в кончиках пальцев!
– Я снова стала простушкой? – ужаснулась я.
Бабуля перевесила корзинку на локоть, взяла в руку мою ладонь и приблизила ее к глазам. Я тоже склонилась над своей ладонью.
На подушечках пальцев, едва видимые, поблескивали снежинки.
– Что это? – воскликнула я.
– Твою магию притушили.
– Чего сделали?
– Окно было открыто ночью?
– Не знаю…
Бабуля решительно прошла в дом. Я – за ней.
Маргарита оставила корзину с зеленью в прихожей и направилась в спальню, где я спала. Там она осмотрелась, потом заглянула под кровать и сказала многозначительно:
– Ага.
– Что там? – Я тоже заглянула под кровать.
Под кроватью валялся белый, круглый, то есть неровно-круглый, какими они обычно и бывают, снежок. Я протянула руку, но Маргарита стукнула меня по кисти:
– Ты что? И так заморожена, и туда же… – В руке Маргариты появилась поварешка, ею она загребла снежок. – Касаться нельзя, – сказала Маргарита, поднимаясь. – Это ж тебе не просто снег. Это морозное чародейство в чистом виде. – Она задумалась: – Мелиссе было бы выгодно тебя обезвредить… Но ей такое колдовство не под силу.
– Может, ей кто-то помогал?
Маргарита нахмурилась:
– Похоже на то…
