– Ну понятно, с ней! Не с Орхидеей же!
Орхидея обиженно насупилась. А женщина уже протягивала мне свою небольшую суховатую ладонь:
– Роза Баба-Яга. Добро пожаловать, дорогая!
– Вика, – пробормотала я.
Интересно, а что я ей скажу, когда сюда с Мишей приду? (А я уже решила, что приду, потому что мне здесь ужасно нравилось. Даже если прийти удастся только через пять или десять лет, которые займет развод с той Крысой-Белобрысой.)
– Да мы сегодня только присмотреться, – сказал инспектор, – прицениться, так сказать.
– Разумеется, разумеется! – восклицала Баба-Яга, всплескивая руками. – Свадьба – такое серьезное дело, это же раз в жизни, то есть… кому как повезет! Но ведь каждый раз – как в первый!
– Точно, – сказал инспектор.
– Прошу, прошу, прошу, – взмахнула руками Баба-Яга, и концы ее шали взметнулись как крылья, – в салон, в салон, в салон!
Она легко и быстро поднялась по ступеням крыльца. Мы последовали за ней.
Ах, не зря мне все здесь сразу понравилось! Когда я увидела салон внутри, я поняла, что хотела бы поселиться в этом месте!
Зайдя в широкую дверь, мы очутились в огромной светлой зале. Стены внутри терема были бревенчатыми, ничем не отделанными, на окнах трепыхались прозрачные занавески из белого шифона, а верх окон был украшен белоснежными цветами, отчего казалось, что окна наряжены во флер-д- оранжи.
У окон стояли обшитые лоскутным ситцем диваны с мягкими круглыми подлокотниками и высокой спинкой. У внутренней стены красовалась выложенная глянцевыми бело-синими изразцами печь.
А в центре комнаты было главное: тут возвышалась огромная, круглая, похожая на карусель вешалка со свадебными платьями. Она и правда оказалась в некотором роде каруселью: хозяйка нажала на кнопку у двери, над вешалкой загорелись лампочки, зазвучала красивая музыка, кажется, из «Лебединого озера», а еще нежные птичьи трели, и вешалка начала медленно крутиться. Шифоновые и атласные, вышитые серебряными нитями и – то ли бисером, то ли даже настоящим жемчугом – длинные пышные юбки слегка колыхались, проплывая мимо глаз.
– О! Я вижу, как у вас загорелся взор! – воскликнула Баба-Яга.
– Да! – с восхищением пискнула Орхидея.
– И у вас тоже, – снисходительно сказала хозяйка.
Орхидея мечтательно вздохнула и сказала мне тихо:
– Ах, здесь обстановка как в романтических фильмах!
– Даже лучше, – ответила я.
– Да, даже лучше, – согласилась Орхидея.
Карусель с платьями – это было еще не все. Между окон стояли высокие стеклянные шкафы – с перчатками, шляпками, украшениями, туфельками. Ах, к черту кроссовки, хочу вон те туфли из белой замши, расшитые золотыми нитями и голубыми и белыми камешками! А каблучок! Какой прелестный у них каблучок! Изогнутый, не слишком высокий, и тоже расшитый… о боже, какая красота!
Кажется, меня непонятно как, будто магнитом, притянуло к этой витрине.
– О, это те самые черевички! – раздался позади голос хозяйки. – То есть, конечно, их точная копия. В тамбовских лесах изготовлена, – сказала она так гордо, будто «во Франции» или «в Италии», – по моему личному заказу.
Те самые. Да-да, я помню что-то там про кузнеца, императрицу. Черевички. Смешное название.
– Ну, к ним очень подойдет… – говорила хозяйка, – У вас когда свадьба?
– Под Новый год, – на автопилоте ответила я.
– Отлично, превосходно! – обрадовалась хозяйка. – Я как угадала!
Позади послышался какой-то легкий шорох, я обернулась: в руках у Бабы-Яги была белая меховая пелеринка.
– К черевичкам по стилю очень подойдет! – воскликнула она. – Мех искусственный – я ведь за зеленых. В основном, – заметила Баба-Яга между прочим. – Но очень красивый!
– Да, – проговорила я в восхищении. – Очень!
– Очень! – эхом отозвалась Орхидея, а потом пошла вдоль стен, рассматривая все витрины подряд.
Ну, Мишу я сюда только из-за одних черевичек притащу! То есть… Он же не должен видеть мой наряд до свадьбы. Так пусть хоть митрилок на них даст, у его семьи их вон, целый сундук.
– Дорогая, – сказал за моей спиной инспектор, – навряд ли все это нам подойдет. Ведь мы собираемся делать свадьбу в несколько ином м-м… климате.
Я не сразу сообразила, что он обращается ко мне. А как сообразила, повернулась и сказала:
