призракам, раз уж не прислушиваются к нам. Каждый раз, когда я встречалась с Двуликой женщиной, я внимательно оглядывала ее. Она была по-прежнему прекрасна, свежа и реальна, словно живое, зеленое дерево. С ней ничего не происходило. Я научилась не обращать внимания на призраков, не замечать их улыбок. Я забыла о них на какое-то время. Меня мало что занимало, кроме ее трубки.
Но в последний раз все было иначе. Она протянула мне трубку. Взяв ее, я поднесла к ней огонь, вдохнула. Она наблюдала; она всегда наблюдает, она наслаждается вместе с нами, хотя ее губы никогда не касаются чубука. Я закрыла глаза, отдаваясь приходу. Когда я открыла их, лицо Двуликой женщины было повернуто ко мне уродливой стороной.
Я расскажу кое-что об уродливой стороне ее лица. Ты можешь увидеть ее только тогда, когда зашел слишком далеко и пути назад нет. Она показывает тебе свое другое лицо, но бежать уже поздно. В этом лице я увидела, во что я превратилась.
Я пошла домой и проспала три дня. Затем я пришла в сознание – и был мой черед ждать. Не знаю, сколько дней я сидела в холодном доме. Меня всю колотило, я смеялась – и это был смех безумия, – рвала на себе волосы, царапала лицо. Я бросалась к двери при каждом скрипе, каждом шорохе, думая, что это Эм, что она наконец вернулась домой. Я кидалась к окну каждый раз, когда мимо дома проезжала машина. В конце концов я сдалась. Сестренка не возвращалась, а я не могла больше ждать. Где-то на улице была Двуликая женщина, и я должна была идти к ней.
Я искала везде и не могла найти ее, но в один из дней я увидела Эм. Она шла по улице вместе с подругами. Я видела, как одна из девочек достала что- то из кармана и, прикрывая рукой, показала приятелям. О Эм! Как же так?! Я знала, что это была
Телевизор мерцает в углу, ветер завывает за заклеенным скотчем окном. Эм свернулась у меня на коленях. Она такая маленькая, такая хрупкая. Я смотрю на свои руки, на волосы. Никто никогда больше не захочет пойти со мной. Когда-то я была красивой, но вся моя красота давно усохла и рассыпалась. Эм глядит на меня – глядит так же, как я глядела на Двуликую женщину, до того, как она повернулась ко мне своей уродливой стороной. Мне хочется сказать ей: нет, Эм, никогда не бери пример со своей старшей сестры. Но, конечно, на самом деле она смотрит не на меня – перед ней сейчас Двуликая женщина, и даже если Эм отвернется, она никуда не исчезнет.
Двуликая женщина, подобно Женщине-оленю, – это персонаж, пришедший из фольклора американских индейцев. Индейцы верили, что она бродит по лесам и равнинам и губит неосторожных путешественников. Пораженные ее удивительной красотой, они сходят с тропы и устремляются к ней в объятия. И тогда она показывает свою ужасную природу, но спасение уже невозможно. Этот рассказ написан под впечатлением от моей жизни на западе, где я своими глазами видела последствия употребления метамфетамина индейской молодежью. В тех местах Двуликая женщина – это не просто миф. Она живет среди людей, среди всех нас.
Эрзебет Йеллобой является редактором журнала
М. К. Хобсон
Оукс-парк
Тебе тридцать девять лет, ты женщина и мать, и ты только что не сказала мужу того, что могло бы спровоцировать скандал и драку. Лето почти кончилось, но дни еще длинные, а вечера еще теплые и полны гудения мух и слепней, и от этого тебе грустно, но ты не знаешь почему. У тебя есть дочь, которую ты уже не понимаешь, хотя ей всего двенадцать. Даже собственная жизнь для тебя загадка, ты проводишь день за днем в тумане неясного недовольства, всякая способность к принятию решений и отстаиванию собственного мнения утеряна в бесконечных компромиссах с семьей, ограничениях брака, и каждый новый день накрывает тебя с головой, словно дырявое покрывало.
У твоей дочери много подруг – загорелых исцарапанных созданий, таких же диких и невозможных, как и она. Они как будто с другой планеты. Они появляются словно из воздуха, оказываются у тебя за спиной, а ты никогда не слышишь, как они подбираются к тебе. Они похожи друг на друга, как две капли воды. Они валяются на диванах в темных прохладных комнатах, смотрят «Тин Ник», потягивают «Капри санз», сминают упаковки лапши быстрого приготовления и набивают рот вкусным крошевом. Они оставляют за собой следы из оберток и крошек. Как-то твоя дочь, которую подговорила ее лучшая подруга, неотличимая от нее, спрашивает: «Когда ты повезешь нас в Оукс-парк?» – и ты отвечаешь: «Когда ты уберешься в своей комнате»; ты знаешь, что она никогда этого не сделает, и поэтому тебе никогда не придется везти ее в Оукс-парк.
А потом ты слышишь разговор твоей дочери с двумя другими ее друзьями, мальчиком и девочкой, неотличимыми от нее, – исцарапанные коленки, загорелая до черноты кожа, волосы, как верхушки молодой кукурузы, и футболки, демонстрирующие их неколебимую преданность героям аниме. Они сидят в тени крыльца, лижут фруктовое мороженое на палочке и капают разноцветной слюной на серые от солнца и времени ступеньки.
– В Оукс-парке есть привидение, – говорит мальчик. – Там кто-то умер, и теперь там бродит призрак.
