Руфь сидела на лужайке под большим зонтиком. Ее правнучки побежали к ней показывать своих моллюсков.
– Я вышла замуж за мужчину, который меньше всего был похож на кошку, – сказала Джоан. – На самом деле я не понимала, что выбрала его по этому признаку, но это был основной критерий. А потом родилась Селеста, и я увидела, что это не сработало. Я не привыкла, чтобы мои планы расстраивались. Даже несформулированные.
– Ты рассказала об этом Селесте?
– Я недавно все ей рассказала. Как ты и советовал.
– И про рудиментарный хвост? – Я знал, что Джоан в детстве его удалили.
Она кивнула.
Ближе к вечеру я сидел в саду с Руфью и девочками.
– Странно, Ричи, казалось бы, после того, как я так искалечила жизнь своим детям, они бы мне ни за что не доверили свое потомство. Но нет, ничуть не бывало. Кто-то всегда мне детишек подкидывает.
Ни в одной из трех дочерей Катерины не проявилось и следа дикой кошки. Как, впрочем, и в двоих детях старшей дочери.
– Прямо по Менделю, – сказала Руфь. – Бедный Луи – одна крайность, Катерина – другая, а Джоан – между ними.
Она поглаживала одну из внучек по спинке. Вдруг девочка широко зевнула и выгнула спину, как котенок.
Руфь подняла на меня глаза, как бы говоря: «Но мы ничего не знаем наверняка».
Потом, когда приехали Селеста с Сэмом, я сказал им:
– Селеста, я тебя по-прежнему люблю, но ты выросла. Ты больше не просишь игрушек и разлюбила мюзиклы. Как мне оправдать свою любовь к примитивным шоу, если я не буду ходить на них с ребенком? Я хочу стать крестным – может быть, дедушкой-крестным – твоему малышу.
– Поэтому мы и решили его завести, – ответила она, и Сэм кивнул. Селеста взглянула на Руфь в шезлонге, разговаривающую с детьми, и сказала: – Вот чего я хочу для Джоан.
Постскриптум
Когда входишь в палату роддома, забываешь, что ты в медицинском учреждении. Ведь повсюду здесь жизнь, а не болезнь, повсюду сияющие от счастья взрослые и крохотные краснолицые диктаторы, которые отныне будут управлять их жизнью.
У Селесты родился мальчик – первый мужчина в семье после Луи Маты, первый более чем за семьдесят лет.
Мне дали его подержать. Это было приятно, но, честно говоря, я больше люблю детей, которые умеют ходить и говорить. Я купил ему в подарок прекрасного игрушечного оцелота – а может быть, и марги. Селеста возражать не будет.
Руфь тоже была там, с патронажной сестрой, в своей инвалидной коляске с мотором.
– Совершенно нормальный ребенок, – сказала доктор, умеющая соблюдать конфиденциальность.
– Это значит, что у него нет хвоста, – тихо уточнила Джоан, когда врач вышла.
– Во всяком случае, пока, – пробормотала Руфь.
Ричард Боус написал пять романов, последний из которых «Из досье путешественников во времени» – номинант премии «Небула». Его недавний сборник рассказов «Трамвайные мечты и другие полуночные фантазии» вышел в 2006 г. Он лауреат премий «Мировой приз фэнтези», «Лямбда», «Международная гильдия ужасов» и «Миллион писателей».
Его рассказы также опубликованы в изданиях «Журнал фэнтези и фантастики», «Электрический велосипед», «Подземка», «Кларксуорлд», «Фэнтези», «Сборник научной фантастики и фэнтези Дель Рэй», «Лучшие гей-рассказы 2008 г.», «Легенды о призраках» и «Голый город». Некоторые из этих рассказов – главы романа, который он пишет, – «Пыльный дьявол на тихой улице».
Его домашняя страница www.rickbowes.com.
Когда пишешь для такой антологии, как эта, здорово то, что заранее знаешь общую тему. Мой рассказ в сборнике «Невеста зверя» посвящен месту пересечения человеческого и животного. Дикие кошки завораживали меня с детства, и я знал, что этот зверь – член семейства кошачьих, Felidae.
Потом встал вопрос, как обработать эту тему, с какой точки зрения показать. Почти с самого начала я знал, что мой рассказ будет о молодой женщине Селесте, которая уже появлялась в моем рассказе «Пыльный дьявол на тихой улице», вышедшем в «Салон Фантастик», еще одной антологии Эллен Датлоу и Терри Виндлинга.
Рассказчик в «Пыльном дьяволе» исполняет в «Детях марги» ту же роль – это крестный Селесты. У него нет детей, зато много крестников – такую ситуацию я знаю не понаслышке.
В этом рассказе мы узнаем, что дед Селесты был мексиканцем, и в его генах оставил свой след дух латиноамериканского зверя. Сначала я думал сделать героем рассказа оцелота, но затем решил выбрать его родственника, дикую кошку марги, которая живет на деревьях и охотится по ночам. Стараясь справиться с этим наследством, Селеста проявляет ум и изобретательность, как и мои крестники. А крестный ее – человек мудрый и со всех сторон замечательный. Разумеется, ведь это антология фэнтези!
