Глава 42
— Зверь был котом?
— Мы звали его Убийцей.
— Но Зверь…
— Ему нужно менять тела, когда те стареют. Котенок был при смерти, а дух подарил ему несколько лет жизни. Когда пришла пора умирать, он переселился в пса. Кстати, теперь, когда ты в курсе, он хочет оставить имя Зверь.
— А кем он должен был стать?
— Монстром.
— Имя небось ты придумывал.
— Ну а кто же.
— А как быть с тем куском серебра у меня в голове?
— Серебро я получил у одного жреца, что не покинул Бримию. Вместе создали амулет, что подавляет магию. Пришлось вынуть его, чтобы вылечить тебя от бешенства, ведь он и зелья подавлял.
— Что пошло не так?
— Зрение. Ты слишком долго пользовался этой магией, сам того не осознавая.
— Так в тот раз, когда я видел тебя в образе горца…
— Мой духовный облик. Только это другая магия. Думаю, это у тебя вышло случайно.
— Что случайно? — уточнил уставшим голосом Зверь.
— О, оклемался?
— Ага, ты прав, жить буду.
— Так что, уходим? — спросил Лиам.
Финли критически осмотрел вязанки дров, нагроможденные поверх оружия и бочек.
— Палаш не берешь?
— Думаю, если дойдет до клинков, мы проиграли.
— Как пожелаешь. Тогда тащи керосин, будем поливать.
— А твои настойки?
— Их можно просто открыть.
— А что делать с демонами?
— Они не демоны. Скорее всего — подчинители.
— А толком объяснить?
— Они подчиняют мелких бесов и заставляют работать на себя. В зависимости от вида беса у них проявляются те или иные способности. Дело сложное, поэтому я думаю, что их не люди контролируют, а демон.
— То есть он создал личную гвардию?
— Да.
— А они не смогут войти внутрь?
— Нет, барьер не пустит бесов, но они могут подорвать частокол. Я уверен, что один из них уже скачет за порохом или каким-нибудь гремучим зельем. Бери бутыль.
Дрова обильно полили керосином, а от бочки к бочке еще и проложили дорожку из пороха. Лиам открыл все бутылки с настойками, а Финли достал бухту фитиля, которую примотали к гвоздю, вбитому в пол в месте перекрещивания пороховых дорожек. Финли отмотал шнура на две минуты и поджег всю бухту. А толку экономить?
Когда тяжелая каменная плита в погребе была отодвинута, зашипел порох. Ко времени, пока ее закрыли, занялись дрова. Финли, Лиам и уж тем более Зверь не вспомнили о лампе. Все трое шагали по подземному коридору со смешанными чувствами. Они оставляли за собой добрый кусок жизни и сжигали мосты. Хотя, если рассудить, мосты были сожжены в тот миг, когда Лиам пустил пулю в Ратлера. И будь оно проклято, парень не жалел об этом. Пускай горит, пускай станет пеплом и развеется ветром.
Дым валил из окон столбом, все, что могло, полыхало. Только тяжелые просмоленные бочки сопротивлялись. Финли намеренно не оставил в них дыр.
