С бадейкой воды прибежала холопка. Алексей умылся, девушка полила ему воды на спину. Эх, хорошо! Он растёрся рушником докрасна.
– Глаша, поддоспешник мой просуши, мокрый весь.
Девушка подхватила войлочную рубаху и унесла её на задний двор. Алексей же поднял железо, показалось – тяжело.
Он зашёл в свою комнату и, едва раздевшись и сняв сапоги, рухнул на постель. Пару минут перед глазами мелькали сцены ночного боя, потом навалился сон.
Отсыпались все – бывшие пленные, Алексей, Захарий. Над имением стояла непривычная тишина, только куры кудахтали да рылись в пыли.
Проснулся Алексей сам – сколько же можно спать? Судя по положению солнца, уже часа два пополудни.
Нежась в постели, он услышал в коридоре осторожные шаги и шёпот:
– Спит ещё, умаялся. Холопы-то бутурлиновские бают – как демон в ночи налетел, татар порубал. Кабы не он, угнали бы их басурмане.
– Хуже рабства нет ничего.
– Тише ты, разбудишь.
Алексей крикнул:
– Да проснулся я, чего шепчетесь! Живот уж подвело. Боярин за обед не сказывал?
Дверь отворилась. На пороге стояла Глаша, держа в руках поддоспешник.
– Высох, вот – принесла.
– Положи в угол.
– Снедать всё готово, да боярин накрывать не велел, пока ты не проснёшься.
– Сей момент буду.
Уважает боярин, иначе бы сам давно поел. Но и терпение Кошкина испытывать не след.
Алексей вскочил с постели и сделал несколько упражнений – застоявшуюся кровь разогнать.
Войдя в трапезную, он увидел сидящего за столом Кошкина. Перед ним стоял свиной холодец и копчёная рыба, а сам боярин потягивал пиво из кружки.
– Силён ты спать!
– Прости, боярин, умаялся ночью.
– Не оправдывайся, нешто я не понимаю? Садись, обедать будем. Эй, кто там? Обед в трапезную несите.
Пока слуги носили еду, боярин поинтересовался:
– Ну, рассказывай – как там да что?
Алексей рассказал обо всём подробно.
Боярин слушал внимательно, не перебивая – уже и похлёбка паром исходить перестала.
– Выходит, Бутурлиновка ноне без хозяина? Что насчёт людей Никандрова думаешь?
– Парубков, ежели они согласие выразят, можно в боевые холопы определить. Хорошо бы двух-трёх сразу. А остальных – камни собирать да стену делать вокруг имения. Камней много надо. Зима скоро, можем не успеть. Но пусть соберут, сколько смогут, а по весне стену возводить будем. А пока – яму копать да известь завести надо – её же гасить ещё придётся. К лету дойдёт.
– Ты откель в стройке разбираешься?
– Довелось по жизни.
– Славно. Завтра парней себе выбирай – любых. А остальные пусть камни по полям собирают.
– Подводу им с ездовым дай, быстрее дело пойдёт. Как дожди зарядят, телега не проедет нигде.
– Разумно. А чего про Марфу не спросишь – где она да как?
– Ты же боярин, имению хозяин. Сам определил – сам и скажи.
– Девка твоя кухарить любит и умеет, на поварню я её определил.
– Спасибо.
Алексей вышел во двор, вынес кольчугу. Расправить её надо было да осмотреть – нет ли разрывов, в пылу схватки могли и рассечь. Да салом смазать полагается, чтобы не заржавела.
Положил кольчугу на брёвна на заднем дворе. Боярин думал баньку новую, побольше размером сделать, да видно – избу придётся возводить. Народу в людской прибавилось, тесно стало.
Кольчужка оказалась цела. Алексей взял заячий хвост вместо кисточки и стал смальцем смазывать железо.
В это время двое парубков лет по семнадцати, из прибывших, подошли и, уставившись с любопытством, стали перешёптываться:
– Это чтобы ржа железо не ела? – спросил один.
– Угадал.
