И тут к нему бросилась Марфа, упала на колени:
– Прости меня, боярин, не уберегла я твоего ворона! Даже и не знаю, как он из избы вылетел.
– Не винись, Марфа! Ворон – птица вольная, в клетке не удержишь. За мной он полетел, не знаю, как и нашёл. И помог мне здорово. Встань, слёзы вытри.
Марфа послушно поднялась.
– Что-нибудь поесть мне принеси.
– Я мигом, одна нога тут – другая там.
Алексей умылся пока, потом позавтракал. Какой из него боярин? Денег серьёзных у него нет, одежды парадной, кафтана – и того нет. Впрочем, как и дома боярского. И чем он сейчас богаче холопов? Он бы и сам пошёл на разбор пожарища, да не по чину, не поймут его. Одно дело – сын боярский, другое – сам боярин.
Оказалось, он правильно сделал. Буквально через час застучали копыта, загромыхали тележные колёса, и в ворота постучали.
Захарий пошёл открывать и вскоре вернулся:
– Там боярин Демидов.
– С обозом, что ли? Так у меня и избы нет, где я бы принять его мог.
– Прости меня, старика. Ты выйди, приветь человека.
Алексей вышел.
На коне перед ним сидел боярин. Лицо было Алексею знакомым, похоже – видел его на службе зимой.
Боярин спрыгнул с коня, подошёл, обнял Алексея:
– Ну здравствуй, боярин Алексей! Слышал я, князь за подвиг твой жаловал тебя боярином.
– Так и есть.
– И о беде с Кошкиным слышал – пусть земля будет ему пухом. Понимаю, только вернулся ты, забот полон рот, даже избы нет. Однако погорельцам на Руси всегда помогали. Вот, прими от меня в дар обоз со строевым лесом.
На дороге стояло пять подвод, гружённых строевым лесом. Брёвна были хорошие: ровные, ошкуренные – сосна.
– Спасибо, боярин. Ты первым мне на помощь пришёл в тяжёлый час. До смерти не забуду и в долгу не останусь.
– Пустое… Мы заодно стоять должны.
– Захарий, открывай ворота, заводи обоз, разгружайте. А мы, боярин, в воинскую избу пройдём.
Алексей провёл боярина в воинскую избу – сейчас в имении это была единственная изба, куда можно было привести человека дворянского звания. Приведи его в холопскую избу – обиду нанесёшь, не подобает встречать гостя в людской.
Кухарки подсуетились, принесли с ледника пива, из амбара – антоновки мочёной, да курицу варить поставили.
– Давай знакомиться поближе, – предложил Алексей. – Меня Алексей Терехов звать.
– Да кто же тебя ноне на Рязанщине не знает? После знаменитого поединка все ратные люди да бояре только о тебе и говорят! Честь земли нашей отстоял! Меня Акинфием Демидовым звать, по батюшке – Патрикеевич.
– Со знакомством, боярин! – Алексей разлил пиво по кружкам и поднял свою.
Они выпили, и боярин похвалил пиво:
– Знатное!
– Кошкинское ещё.
– У меня в Липицах только один холоп такое варит. Будет время – приезжай в гости.
– Обязательно. Только не обижайся, не скоро.
– Конечно, дело прежде всего. Тебе хоромы ставить надо, в хозяйство вникать. Лишние людишки есть? Я бы купил.
– Извини, боярин, у самого рабочих рук не хватает. А вот печника хорошего у тебя нет ли?
– Печь ладить? У меня нет, а вот в монастыре есть послушник. Печи кладёт отменные: не дымят, тепло долго держат.
– Это в каком же монастыре?
– Да в Тереховом. Съезди к настоятелю, поговори.
– За подсказку спасибо.
За хозяйственными разговорами они съели курицу с домашней лапшой и опростали кувшин пива.
Тем временем холопы обоз с брёвнами разгрузили.
Боярин поднялся:
– Делу время – потехе час, Алексей. Бывай. Даст Бог – свидимся.
– Непременно. С соседями дружить надо.
