конников.
Я стиснул челюсти, поймал в прицел ближайшего к лесу, выстрелил, моментально перевел крестик на другого и снова нажал на скобу.
Первый всадник лишь упал на конскую гриву, и его внесло под защиту деревьев, второй откинулся на конский круп, лишь третий упал, а конь остановился, и остальные начали натягивать удила и смотреть по сторонам.
Я выстрелил еще трижды, перевел дыхание, там идиоты даже не думают прятаться, смотрят по сторонам, тем более что оттюнингованный ствол глушит звуки так, что в трех шагах уже ничего не слышно, а кони с опустевшими седлами отбежали в стороны от дороги, там остановились и щиплют траву.
– Хорошо же, – сказал я мстительно, – сами напросились…
Расстояние до дороги не больше трехсот шагов, можно бить на выбор даже без оптического прицела, я сбросил с седла еще троих, достаточно, остальные вряд ли поскачут за отрядом, когда вот такое, и я сбежал к спрятанному за деревьями коню, подцепил к седлу винтовку и пустил коня по следу моего отряда.
Минут через десять бешеной скачки увидел на дороге три трупа, у всех глубокие раны в левой стороне груди, а один еще и с раскроенной до нижней челюсти головой.
Сердце сжалось, и хотя никого из моих нет, но это ничего не значит, уцелевшие и павших постараются забрать…
Наконец увидел их, улепетывающих со всех ног, последним едет Рундельштотт, он оглянулся на стук копыт, просветлел лицом.
– Все в порядке?.. А мы за тебя волновались!
– Вас все-таки догнали, – сказал я виновато. – Понс?
Он кивнул.
– Да. Придержал коня, сказал, что чужие скачут за нами. А потом догнал, сообщил, что уже не скачут.
– Мне надо соображать быстрее, – сказал я. – Все-таки трое успели проскочить. Коней Понс забрал?
Рундельштотт похлопал свою лошадку по шее.
– Не видишь, это другая! Он сказал, эти свежее.
Дорога вывела на косогор, некоторое время спускались, с трудом удерживая коней, чтобы не сорвались на крутом склоне, а гора становилась круче и круче.
Понсоменер хмурился, а когда задержались на особенно опасном участке, сверху донесся стук копыт и резкие голоса.
– Похоже, – сказал я тихонько, – они пытаются обрушить на нас лавину?
– Вряд ли получится, – ответил так же тихо Понсоменер. – Хотя…
– Да, – согласился я. – Хотя да. Но все равно поосторожнее… Если сами сорвемся с кручи, это их тоже обрадует.
– Меньше, – сказал он серьезно. – Для воина убить своими руками намного приятнее.
– Как и для нас, – сказал я. – Мы же люди! Не тараканы. Те просто убивают, потому что животные, даже насекомые, а мы, убивая, получаем целую гамму…
– Чего? – переспросил он.
– Гамму высоких человеческих чувств, – пояснил я. – И радость от самого убийства, и рациональное понимание, что одним врагом меньше, что значит – женщиной больше, и чисто эстетическое наслаждение приобщения к тайне тайн бытия…
Он посмотрел с прежним непониманием, но уточнять не стал, потому я не начал говорить о гуманизме и высоких принципах демократа и рафинированного интеллигента, хотя, как всякий интеллигент, поговорить люблю.
Голоса наверху стихли, как и удалившийся стук копыт, мы снова пустили коней по тропе вниз, а там постепенно выбрались на берег широкой реки.
Понсоменер взмахом руки велел идти за ним, кони вошли в воду нехотя и с осторожностью, он повел сложными зигзагами, перебирались долго, в двух местах пришлось все же плыть рядом с конями, но в конце концов снова вышли на мель, Понсоменер поторапливал, а когда выбрались на берег и скрылись за стеной высоких кустов и толпами ив, на том берегу появились первые всадники погони.
Мы затаились за деревьями и смотрели, как там целыми отрядами выкатываются на берег, однако река катит пугающе широко и мощно, их кони зафыркали и, как только ступили в воду, а я помню, какая она холоднющая, сразу попятились, отказываясь идти в холод.
Понсоменер чуть раздвинул ветви, всматриваясь, прошептал:
– Если среди них нет местного, кто знает, где брод, это их остановит почти на сутки…
Фицрой сказал с сердцем:
– Паршивый берег! Кусты только на берегу, а дальше поле, нас увидят сразу.
– Им еще брод нужно найти, – напомнил я. – На том берегу сплошная галька, наших следов не осталось.
Понсоменер сказал скромно:
– Я же брод нашел?
– К счастью, ты с нами, – заметил я. – Хотя на той стороне могли бы заплатить больше… Но-но, не задумывайся! За правое дело как раз мы!
