От села не успели отдалиться, как Понсоменер пробормотал, что впереди большой отряд уламров.
– Идут в нашу сторону? – спросил Фицрой.
– Никуда не идут, – сообщил Понсоменер. – Там у них теперь гарнизон.
– Теперь? – спросил Фицрой. – Может быть, и всегда там стоял?
– Недавно, – ответил Понсоменер коротко. – Видно же.
Фицрой буркнул:
– Мне пока и самого гарнизона не видно. Все верно, объедем…
Через пару часов стены справа и слева начали быстро подниматься прямо из земли, расти, грозные и темные из поблескивающего свежими сколами гранита, словно совсем недавно гора раскололась, и теперь едем по узкому ущелью.
Правда, земля внизу тонет в высокой траве, журчит спрятавшийся ручей, распадаясь на рукава, громко квакают и даже запускают трели лягушки.
Рундельштотт вздохнул.
– Совсем недавно, – сказал он с грустью, – как сейчас помню, здесь стояли гарнизоном тираспы, а вот там дальше пеларды. Между ними проходила граница.
Фицрой огляделся в недоумении.
– Здесь? Место неудобное. Проще было бы по реке или вот по тому болоту.
– А здесь и была река, – ответил Рундельштотт кротко. – Обрати внимание на вон те россыпи камешков!.. Видишь, какие гладкие? Вода обкатала…
Фицрой покосился на него, вдруг зябко передернул плечами и поспешно поехал вперед.
Я догнал Фицроя, у него все так же в одной руке повод, другой нежно прижимает к себе закутанную в плащ принцессу.
– Фицрой, – сказал я негромко, – когда мы ехали искать ее высочество, я сказал, что не можем драться со всеми встречными…
Он спросил настороженно:
– Ну?
– А теперь, – ответил я, – когда это высочество с нами, можем драться как со встречными, так и с поперечными, боковыми и даже задними. С нами самка… ладно, женщина, даже принцесса, а это дает нам право не соблюдать никакие правила, как не соблюдают их женщины.
– Понял, – сказал он с облегчением. – Правда, я и не соблюдал, но как приятно знать, что и закон тоже с нами! И что мы уже в Нижних Долинах.
– Пока еще в Верхних, – напомнил Рундельштотт, – но уже близко, близко.
– Но здесь те же, – спросил Фицрой, – а не какие-то гуцары?
Рундельштотт пожал плечами.
– Племена всегда стараются потеснить соседей. Те, что в силу каких-то обстоятельств разрастались быстрее, обычно оттесняли соседей, захватывая плодородные земли, некоторых поглощали, но иногда, как вон с гурцами происходило соживание…
Я переспросил:
– Соживание… это как?
– В Нижних Долинах, – пояснил он, – гуцары, один из рода племени гурцев, заняли каменистую местность на границе с Дронтарией, а в Опалоссе гурцев загнали в горы. Там внизу живут опалосцы, а немногочисленные гурцы высоко в горах, где промышляют охотой…
– И сумели приручить драконов? – спросил я.
Он кивнул.
– Да. Есть они еще не то в Кельмии, не то в Креште… Гурцы, не драконы. Видимо, когда-то их было, как муравьев, но потом что-то стряслось, так что новые племена их почти везде уничтожили…
Он умолк, глядя на Понсоменера, тот остановил коня и ждет нас. Перехватив мой взгляд, вытянул руку.
– Дальше по дороге деревня. Объедем или как?
– Все объезжаем, – велел я. – Только когда уж совсем невмоготу…
Он кивнул, послал коня вперед, а там вдруг вскрикнул:
– Засада!.. И слева!
Кусты распахнулись, в нашу сторону с треском веток выметнулся ряд конных с копьями, нацеленными в нас. В моем животе стало холодно, в ладони будто сами по себе впечатались рукояти пистолетов, а пальцы надавили на курки. В мозгу застучало «патрон», патрон», «патрон», но тут же ушло на задний план, теперь это рефлекс, я жал на спуск в правой и левой и отскакивал, когда на меня бросался кто-то, кто даже с дырой во лбу сумеет снести меня с дороги.
Фицрой, бросив принцессу за спину, отчаянно размахивал мечом, нас окружили, чем опасен бой в лесу, могут подобраться совсем близко, Понсоменер с длинным мечом в руках дрался среди толпы едва ли не умелее Фицроя.
Я медленно отступал, чтобы не сбили с ног, стрелял и стрелял, успел увидеть, как огромный воин прямо с коня ударил Рундельштотта копьем
