Я повернулся, пошел к единственному уцелевшему. Он уже с трудом поднялся и сел, щупает одной рукой голову, морщится, видя кровь.
– Имя, – потребовал я, – должность, номер части…
Он посмотрел на меня. Исподлобья.
– Лорд Ярцер, командир поискового отряда… Что такое номер части… не знаю.
Я сказал резко:
– Какой был приказ?
– Подготовить молодую женщину низкого роста, – ответил он послушно, – одеть в голубой плащ и ждать ваш отряд две недели. Если не появитесь, женщину отпустить, а самим возвращаться в Ииссор.
– Много таких отрядов?
Он покачал головой:
– Не знаю. Догадывался, наш не единственный.
Подбежал взбешенный Фицрой, от него жар, как от раскаленного куска железа, почти ткнул в кадык поверженного кончиком меча, там кожа натянулась, тут же прорвалась, выступили тяжелые капли густой темно-красной крови и потекли во впадинку над грудью.
– Куда ее повезли? – потребовал он. – В столицу?
Он прошептал, страшась двигать даже губами:
– Мы простые исполнители… Нам говорили только то, что не могли не сказать…
– Значит, подготовить обманку и ждать?
Он сказал слабо:
– А когда обнаружим вас, то увозить приманку так, чтобы вы увидели и погнались. Указано, по какой дороге везти… У нас приказ, мы не могли ослушаться! Принцессу, насколько я слыхал, повезут в повозке, потому ложным отрядам важно было задержать вас подольше и увести в другую сторону… Очень важно выиграть хотя бы сутки! Но мы уводили вас почти двое суток…
Фицрой повернулся ко мне:
– Слышал?.. Мы потеряли двое суток только на погоне в эту сторону. Значит, принцесса уже в Ииссоре. До которого нам тоже двое суток, если не трое.
Рундельштотт подошел со стороны, на распростертого на земле пленного даже не взглянул.
– Женщине, – сказал он буднично, – я дал коня. Пусть возвращается в свое село. Плащ тоже может забрать, я на него смотреть не могу. Так нас провести!
Понсоменер пояснил ровным голосом:
– Такие продавались даже на той ярмарке. Дешево.
– Издали обмануться нетрудно, – сказал я. – Мы все и обманулись. Теперь надо решить, что делать… Можем ехать по ее давно остывшим следам, можем вернуться в Санпринг и сообщить королеве, что догнать не успели. Честно говоря, мне этот вариант нравится больше. В конце концов у всех нас свои дела, и намного важнее, чем гоняться за женщиной… Не смотрите так!.. Я не сказал, что поступим правильно и разумно. Мы такие, обычно жертвуем своими интересами, если нужно спасать женщину. А если еще и молодую блондинку…
Фицрой перевел дыхание.
– Я уж думал… Больно лицо у тебя было… правильное. Да, живем неправильно, зато красиво, благородно и с честью! Потому двинемся дальше. Этот след был ложным, но теперь мы знаем точно, в какую сторону ее повезли.
– Дальше, – поинтересовался я едко, – это куда?
Он на миг смутился.
– Не знаю. Наверное, к Ииссору. Там должны что-то знать. Так что… ах да, что с этими? Там еще один жив, сейчас очнулся, стонет…
Я ответил холодным протокольным голосом дипломата:
– Они нарушили конвенцию и правила войны, а таких в плен не берут и военнопленными не считают.
– Понял, – ответил он, лицо просветлело, – а то знаешь, убивать как-то неловко тех, кто сдался. Но если военные преступники, то все правильно, все по справедливости.
– Есть еще более важный аксепт, – сказал я глубокомысленно, – основополагающий, цивилизационно-биологический…
Он спросил настороженно:
– А это чё такое?
Я ответил с сожалением цивилизованного человека, который в силу обстоятельств вынужден действовать нецивилизованно и против своей совести:
– Если бы мы спасали похищенного мужчину, то какие-то смягчения для этих мерзавцев нашлись бы… Дескать, долг есть долг, они на службе, похищали
