вас, сообщив, что вы будете моей соседкой.
Ее глаза в изумлении чуть расширились.
— Земли Медвежьего Когтя? Это очень щедрый подарок! На них много желающих… Его величество в самом деле вам их подарил?
Я покачал головой.
— Я еще не принял. В сомнениях. Герцогиня, я здесь проездом.
Она проговорила медленно:
— Как же вас тогда ценит его величество, если желает удержать вас в своем королевстве…
— У него это не совсем получается, — ответил я откровенно. — Хотя, когда я увидел вас…
Она ждала продолжения, но я многозначительно молчал. Наконец она произнесла негромко:
— Понимаю вас, глерд. Для спокойной жизни очень важно знать, какие у вас соседи.
— Тогда вы понимаете, — сказал я, — что для того, чтобы мне принять решение… герцогиня, давайте отойдем в сторонку, здесь все так задирают носы, что затопчут и не заметят.
Она послушно дала себя увести в сторону, а я не зря, оказывается, слонялся по дворцу Астрингера, приучив королевскую стражу, что мне соваться можно везде, кроме тех мест, куда нельзя, и сейчас я довольно быстро провел герцогиню короткими путями в крохотную комнатку, у двери которой остался невозмутимый королевский часовой.
В камине полыхают дрова, хотя и так день теплый и солнечный, есть стол и два кресла, но я усадил герцогиню на роскошный диван, и, глядя на нее честными глазами, сказал искренне:
— Герцогиня… вы прекрасны.
Она в изумлении расширила глаза, но промолчала, стараясь понять, что я брякнул, такое непонятное и непохожее, почему брякнул, и что мне из-за этого бряка надо.
— Герцогиня, — продолжил я. — Вы такая юная и красивая!.. Если ваша дочь хоть вполовину будет похожа на вас, она вырастет красавицей. Хотя я это уже говорил, но это из меня просто прет и рвется!
Герцогиня взглянула в изумлении.
— Но разве она уже не красавица?…
— Красавица, — подтвердил я. — Но вы все-таки красивее. Во всем. И во всех смыслах. Потому я заставлял себя смотреть на вашу дочь, так принято, но глаза мои сами поворачивались в вашу сторону.
Она мягко улыбнулась.
— Глерд… ваши слова звучат так непривычно.
— Я не местный, — напомнил я. — Так что, надеюсь, вы извините мне какие-то незнания местного этикета.
Она чуть наклонила голову.
— Да, конечно. Я сразу поняла, что вы прибыли издалека. Только и сейчас не соображу, из какого королевства.
Я сказал учтиво:
— Из еще более дальнего, герцогиня, чем вы подумали. Потому мои промахи могут быть… значительными. Проявите снисхождение, это не от грубости, а из-за разницы в обычаях. Я смотрю на вас и не могу налюбоваться! У вас крупные глаза, чувственные губы идеальной формы, высокие скулы, элегантно запавшие щеки, широкие плечи и высокая полная грудь…
Она прервала:
— Глерд, вы меня как породистую лошадь описываете!.. Или даже как корову.
— Герцогиня, — сказал я с укором, — вы очень красивая женщина, я просто не мог удержаться… Вы дивно великолепны!.. Я смотрю на вас и уже чувствую в своих ладонях вашу великолепную грудь, такую полную, горячую и тяжелую…
Ее щеки заалели, она выпрямилась, ожгла меня взглядом.
— Глерд, прекратите!..
— Молчу, — ответил я покорно. — Но мечтать вы не запрещаете?… И представлять всякое? Хотя, если честно, я не понял, где я сплоховал… Что именно я сказал не так, поправьте, чтобы я в другой раз не брякнул… И еще раз прошу меня простить заранее за незнание каких-то мелочей этикета, я прибыл из очень дальнего королевства, где другие моды и обычаи…
Она чуть наклонила голову и сдержанно улыбнулась, показывая, что да, слушает, не ударит.
— Да, глерд?
— Везде свои каноны красоты, — сказал я, — в моем родном королевстве вас бы назвали королевой красоты!.. Позвольте объясню: у нас кроме правителей на троне есть еще и королевы красоты, избираемые каждый год заново.
Она сдержанно улыбнулась, но произнесла строго:
