я являюсь его собственностью. Я не возражала, хоть кому-то я нужна. Решив пораньше лечь спать, я подбила рукой подушку и уже собиралась выключить бра над своей тахтой, когда прозвенел звонок мобильного телефона. Я ответила.
– Александра Исаева?
– Да, это я.
– Это сестра Лидия. С вами будет говорить Станислас Хадраш, передаю ему трубку.
Я услышала шорох, и приглушенный голос Станисласа произнес:
– Да, так хорошо, спасибо сестра.
Затем уже четко в мембрану:
– Александра?
– Да, добрый вечер, вернее ночь, – я давала ему понять, что мне не нравятся его посягательства на мое личное время.
– Прошу меня извинить за поздний звонок, но мне необходимо узнать состоялась ли ваша встреча с моим компаньоном?
– Да, состоялась, – ответила я.
– И?
– Что именно вас интересует? – я тянула время и наслаждалась его зависимостью.
– Подробности встречи, – немного нервно сказал Станислас.
– Я в точности исполнила ваши указания, ждала его до назначенного времени, и собралась было уходить, когда появился ваш компаньон.
Я замолчала.
– Ну, он появился и что? – переспросил он.
– Выглядел он странно и очень торопился. Наша встреча не заняла и трех минут, – доложила я.
– Он что-нибудь сказал?
– Сказал, что сожалеет.
– О чем? – спросил Станислас.
– Что с вами произошло. И еще он сказал, что бы вы берегли себя, – припомнила я слова компаньона.
– И это все? – голос Станисласа еле заметно дрогнул.
– Он передал вам посылку, – ответила я.
Станислас облегченно вздохнул.
– Спасибо Александра. Извините еще раз, что так поздно. До свидания. И… не забудьте завтра принести эту посылку.
– Хорошо. До свидания, Станислас.
Сестра Лидия рассоединила нас.
Явная, но тщательно скрываемая заинтересованность Станисласа озадачила меня. Я выключила свет, но долго не могла уснуть, прокручивая в уме разговор со Станисласом и встречу с компаньоном.
Кстати, он мне не представился.
Подойдя к двери палаты, я услышала приглушенный голос Станисласа:
– Не сейчас Натали…
Голос женщины слышен не был.
– Конечно, мы с тобой поиграем, наши игрушки всегда при нас.
Натали, Наталья Леонидовна! Жена моего босса, мачеха Станисласа. Правда мачеха несколькими годами была младше своего пасынка. Красавица брюнетка с длинными, густыми волосами, шикарная фигура и умопомрачительный бюст. Мне было известно из сплетен сотрудников, что в отличие от шефа, его жена не встает с постели раньше двух часов дня. Ради чего Наталья Леонидовна подняла свое холеное тело ранним утром?
Что делать? Постучаться и войти, ведь мой рабочий день начнется через пять минут?
Или дождаться, когда ранняя посетительница уйдет?
Из лифта вышла сестра Ирина, торопившаяся на смену сестре Лидии дежурившей ночью.
– Александра Сергеевна, что же вы в коридоре? – спросила она, сияя белозубой улыбкой.
– Я только подошла, Ирина. Мне показалось, что у меня порвался чулок, вот решила проверить, – соврала я и в доказательство приподняла подол юбки и осмотрела свою ногу в чулке цвета карамели. Чулок был цел.
– Ну, слава богу, а то эти чулки такие дорогущие! – обрадовалась за меня Ирина, и открыла дверь в палату.
Наталья Леонидовна стояла около постели Станисласа и, увидев нас, поспешно сделала шаг в сторону.
– Александра! – удивилась она. – Что ты здесь делаешь?
– Владимир Станисласович решил, что Станисласу необходима моя помощь, – сказала я, запнувшись на 'Станисласе', и все-таки решила, что отчество добавлять не следует.
– Мне кажется, что тебе не стоит утруждать себя работой. В твоем состоянии… – жеманно протянула Наталья Леонидовна Станисласу.
– Мое состояние не внушает опасений. Я не могу валяться в постели без дела, – недовольно сказал Станислас. Ситуация тяготила его. – Прошу тебя, мне надо работать…
– Я специально приехала рано утром, что бы поговорить с тобой, а ты предпочитаешь работу моему обществу!…Или ты обязан? Твой отец – изверг, если заставляет тебя, я поговорю с ним, – она порывисто направилась к двери, но у меня создалось впечатление, что разговор их не окончен из-за нашего, с Ириной, появления.
Когда за Натальей Леонидовной закрылась дверь, оставив нам, шлейф ее дорогих духов, Станислас вновь принял вид строгого начальника. Он попросил Ирину приподнять спинку кровати и устроить его поудобней.
– Итак, – начал он, – вернемся к нашим проблемам.
Проблемы были только у Станисласа, я молчала, как рыба, он же не решался спросить напрямую. Мы провели несколько сравнений эффективности системы отношений между собственными структурными подразделениями и с конкурентами в сфере разработок современных компьютерных технологий, оптимизировали распределение финансовых средств 'Хадраш текнолоджи' и лишь после этого, истомившись, Станислас отпустил меня обедать, у порога 'невзначай' спросив:
– Александра, вы не забыли посылку?
– Что? – переспросила я.
– Посылку, вчерашнюю посылку, Александра, – терпеливо объяснил он.
– Ах да… – Станислас оторвал голову от подушки и буравил меня зелеными глазами, и я закончила фразу, – конечно, она у меня с собой.
– Я попрошу вас, позвонить Ставицкому, скажите, что срочно жду его к трем.
– Хорошо, Станислас, – пообещала я, и закрыла за собой дверь.
'Зачем ему понадобился директор департамента по безопасности 'Хадраш текнолоджи'? – недоумевала я.
Игорь Александрович Ставицкий – не последняя фигура в 'Хадраш текнолоджи'.
Многие чувствовали себя неуютно под его ледяным взглядом. Мою кандидатуру на место секретаря- референта он рассматривал лично. С тех пор я считаю, что если есть в мире человек, знающий по минутам мою жизнь и по буквам автобиографию, так это Игорь Александрович Ставицкий. Я ему благодарна, что доверил мне босса. До сих пор я старалась оправдать это доверие. Позвонила Ставицкому, предала приказ Станисласа, и отправилась перекусить в ближайший кафетерий.
Вернувшись через сорок минут, я обнаружила, пустую палату. Сначала я опешила, но потом Ирина объяснила мне, что Станисласа увезли на какие-то процедуры. Я слонялась по палате без дела и скучала. Мне представлялось, что Станислас выздоровел и больше не нуждается в моей помощи. 'Будет совершенствовать работу своего филиала и не вспомнит кто такая Александра Сергеевна Исаева. Неприметная особа, без красивого лица и без прекрасного внутреннего мира. Что может быть известно ему о моем внутреннем мире, если мы не перемолвились с ним и словечком, не считая его инструкций и моих
