– Те двое убили их. Скорее всего, подойдя со спины. Верно?
Она кивнула. Ее глаза были сухими, в них светлела всё та же пустота.
– И я позвала птицу. Большого
Лапитап фыркнул и ткнулся носом Жералю в лицо. Девчонка оттащила его за шкирку. Кажется, это простое действие отвлекло ее и успокоило. Она убрала со лба волосы и заговорила снова:
– Наверное, они расстроились, что потеряли четверых: трех убитых, да еще меня. А они на меня надеялись. Но я не смогла идти дальше с ними. Тот, кто меня нашел… Он рассказывал такие добрые сказки и делал такие злые вещи. Разве так бывает, Человек-ящерица?
Ву пристально посмотрела Жералю в глаза и взяла в руку несколько жестких кос. Он прикрыл веки, ненадолго сдаваясь боли и задумываясь. Он не мог понять: девчонка действительно хочет что-то услышать? И если да, то… что? Ей было пять, при ней кого-то расстреливали в спину. Ей было шесть, она одурачила Отшельника, спрятавшись среди его сироток. Сейчас ей должно быть что-то около двадцати, и она чуть не убила его самого, а подобное не удавалось еще никому. И все же… она задавала этот вопрос. Вопрос наивного ребенка, не видевшего зла. Те, кого тренируют, чтобы уничтожить мир, вряд ли спрашивают о подобном.
– Бывает. Чаще всего – как раз именно так. Чем красивее сказки, тем злее поступки.
Кажется, его хриплый голос даже прозвучал мягко. Ву не ответила, она чесала зайца за ухом. Тогда он добавил:
– Не хочешь выучить мое имя? Может быть, ты даже его знаешь?
Она улыбнулась краем рта. Задумалась, заправила за ухо прядь и, помедлив, ответила:
– Тебя зовут Грэгор. И еще у тебя есть фамилия. Тебе повезло. У меня вот ее нет. Хотя зачем она… у тех, с кем я училась, ее тоже почти ни у кого не было.
– Ты знаешь кого-то из них? – быстро спросил он. – Видела их?
Она равнодушно покачала головой.
– Значит, они – те, кто жив, – там. В поезде. И… ты ведь понимаешь, зачем они едут?
Он почувствовал прежнюю, притупленную болью тревогу. Сделав странный неровный круг через чужое прошлое, он вернулся к тому, с чего начинал. Начинал, еще стоя на ногах, и ничего не добился. Чего он мог добиться теперь, со сломанным позвоночником?
– Что ждет Аканар, Ву?
Вопрос заставил ее очнуться. Она снова посмотрела на Жераля, но как-то мутно, отстраненно. Девушка будто забыла, кто он, – так ему на мгновение показалось. Складывалось ощущение, что она вот-вот вскочит и умчится. Но она осталась сидеть.
– Аканар ждет новая битва. Будет интересно посмотреть. Я знаю… в этот раз никто не сможет стрелять в спину.
– Многие в этот раз вообще не смогут стрелять, если ты говоришь правду.
– Например, ты.
Она снова усмехнулась. Жераль попробовал шевельнуть пальцами. Боль отдалась во всей руке.
– Как будет жаль, если пострадает кто-то из твоих друзей. Ты ведь позвал их всех на защиту, да?
Он гнал от себя дурные мысли: девчонка права, о чем бы они ни договорились, права. Четверка уже точно не соберется в полном составе. Те, кто приедет… они так ничего и не будут знать о поезде. О ждущей их Тьме. Сражение еще не началось, а он уже его проиграл. И он, и его армия.
– Хорошо, что у меня друзей нет. – Узкая холодная ладонь легла ему на лоб. – Ты вроде бы такой большой, такой свирепый, такой сильный. И… боишься. Из-за них. Ты намного слабее меня. Ха…
Ее смех врывался в замутненный рассудок Жераля короткими колючими очередями. Он словно бил по векам и в конце концов заставил зажмуриться. Если бы хоть сжать кулаки… Но малейшее движение пробуждало новую волну боли. И все же…
– Почему ты не вмешаешься? У тебя может хватить сил, – спросил он, открыв глаза и тут же поймав ее прямой, удивленный взгляд.
– Потому что… мне все равно?
– Ты ведь даже не на их стороне.
Услышав это, она вздернула нос и фыркнула:
– У меня вообще нет сторон. Стороны – это глупость. Я…
– А как тебе моя?
Кажется, Ву не на шутку удивилась. Она невольно подняла брови и посмотрела на своего зайца, будто ожидая, что тот подтвердит: хозяйка не ослышалась. Но заяц молчал, лениво обнюхивая рукав Жераля. И Ву, фыркнув второй раз, уточнила:
– Ты зовешь меня на сторону людей с красными погонами? Нашел дурочку.
Но в ее голосе послышалось любопытство. Она уже знала: ответ будет другим. И он не стал ее разочаровывать.
– Моя сторона чуть интереснее. Может, тебе понравится. Если, конечно, ты действительно на что-то способна. На большее, чем натравить на меня пару
